Бросив на них равнодушный взгляд, не желая иметь с ними хоть малейшее дело, я иду прямо, не оглядываясь по сторонам. Прохожу мимо ресепшена, чувствуя на себе заинтересованный взгляд брюнетки.
— Валерия? — то ли зовет, то ли вопрос задает, когда я подхожу к лестнице. Кабинет Рамиля на втором этаже. Не вижу смысла подниматься на лифте.
— Да? — оборачиваюсь к ней. — Что-то не так? — говорю недовольным тоном. Я тут была много раз, однако меня никто не останавливал.
— Если вы к Рамилю Александровичу, то его нет.
— Я в курсе, что он в командировке уже несколько дней, — опускаю взгляд на бейдж. — Ольга.
— Несколько дней? — она смотрит удивленным взглядом. — Рамиль Александрович отсутствует в компании уже больше месяца, — произносит с насмешкой в голосе.
Первым делом сейчас хочется вцепиться в волосы девушки и встряхнуть. Как следует дать ей понять, что ее не должно волновать, сколько времени моего мужа нет в этой компании. Я подхожу к ней, но изо всех сил пытаюсь держать себя в руках и не трогать ее. Заглядываю в черные глаза с ощутимым раздражением.
— Я разве спрашивала, где мой муж? Спрашивала, сколько дней его нет? Или, быть может, я должна просить разрешения, чтобы подняться в его кабинет? — смотрю на нее с прищуром.
— Лера? — зовет меня мужской баритон. Не нужно оборачиваться, чтобы понять, кому он принадлежит. Я сейчас настолько зла, что и его видеть не хочу. — Что здесь происходит?
Повернувшись вполоборота, я одаряю Захарова точно таким же взглядом, как эту девушку-лягушку. Невыносимо больно от поведения близких мне людей. Конечно же, Тимур знает, где мой муж. Но и он ничего не расскажет.
— Да так. О личной жизни говорим. Эта дама утверждает, что имеет право обсуждать моего супруга. С каких пор вы берете на работу кого попало, м? Раньше такого не наблюдалось, Захаров.
Тимур переводит взгляд на девушку, которая уже пятится назад. Ее руки дрожат, открывает рот, но сразу же закрывает обратно. Ничего не говорит.
Закатываю глаза. Снова перед глазами встают картины из прошлого. Та блондинка с Рамилем в его кабинете. Прикрываю глаза, сглатываю. Отгоняю эти поганые мысли прочь.
— С Ольгой Анатольевной мы потом обсудим эту тему. А пока, Лера, поднимемся наверх, — жестом руки указывает на лифт. — Пойдем.
Я мысленно готовлюсь отвесить пощечину Тимуру. Но понимаю, что он тут ни при чем. Мне просто плохо. Паршивое чувство не отпускает. Рамиля нет, снова активизировались его сестры... Опять что-то творится вокруг нашей семьи, и в этот раз, боюсь, нас сломают. А самое главное — теперь есть Сашка, за которого мне страшно больше всего.
— Может, ты скажешь, где мой муж, Захаров? Черт вас всех побери! Что тут вообще творится? Почему я вне ваших дел? Нет я, конечно, понимаю, что последние несколько недель жесть вокруг нас происходит. По всем фронтам. Но я никак не могу принять факт, что вы просто мне не доверяете. Тем более мой муж. Выкладывай давай.
Захаров не спеша садится на диван, а я напротив. На самом деле мне хочется кричать, громить все вокруг. Но с другой стороны... Я же не истеричка, верно?
Тимур немного мягкий. Не любит женские слезы. Если немного поплакать... Черт! Я как ребенок, честное слово.
— Ты слишком эмоциональная, — замечает он. — Лер, для чего мы вам нужны? То есть зачем за нас замуж выходите? Рамиль просто разруливает некоторые дела, чтобы быть с тобой. С вами. Чтобы чаще оставаться дома, а главное, чтобы ты не бежала на работу, будто это самое важное в твоей жизни. Нет, мы не хотим, чтобы вы постоянно дома сидели. В любом случае, даже если захотим, вы будете поступать по-своему. Да и мы не для этого вас спутницами своей жизни сделали, а чтобы и вы, и мы счастливы были...
— Тимур, дело не в этом. Ты или прикалываешься, или... — обрываю его речь. — Господи... Ну почему нельзя сесть и рассказать, что за проблемы у вас? Разве сложно понять, сколько у нас в такие моменты в голове мыслей рождается?
— Понимаем, — спокойно говорит он, устало потирая лицо рукой. — Но и ты пойми, что так надо. Черный приедет. Очень скоро. И все отлично будет. Ты домой вернись к сыну и его жди. Не накручивай себя.
— Когда приедет? Хотя бы это скажи.
— А позвонить ему не можешь, да? — усмехается бывший оперативник. — Вы, женщины, иногда такие упрямые. И очень капризные. Как дети.
— Вы тоже упрямые. И самодовольные, — фыркаю в ответ. — А звонить... Если бы у него было время на нас, сам набрал бы. Поговорил бы. Но ничего подобного.
Тимур лишь вздыхает. Смотрит на наручные часы, потом на меня.