— Уверен, здешние солдаты такие же, как и на Проклятом Острове. Им просто негде практиковаться, кроме того, некому их учить, вряд ли сюда переезжают профессиональные солдаты. Могут, разве что, задавить количеством, но тут нужно делать ставку на скорость. В принципе, гранаты легко пробьют брешь в толпе.
— Ясно, увидим на месте.
Дальше шли молча. Дорога снова вывела к людным местам. Пришлось скрываться. Дважды видели конные разъезды, трое солдат с винтовками, которые медленно проезжали по дорогам, пристально разглядывая окрестности. Стрелять мы остереглись. Их, конечно, убьём, но местные точно отреагируют, и, может статься, следом пожалует целый эскадрон.
К вечеру мы остановились. Местом ночёвки выбрали необъятное кукурузное поле, справедливо рассудив, что вряд ли кто попрётся среди ночи собирать кукурузу, которая, к тому же, ещё не созрела. Мы улеглись вповалку между рядами кукурузы и спокойно заснули, не беспокоясь о возможной погоне.
Утром провели ревизию запасов, оказалось, что еды осталось мало, как ни пытались мы экономить, но мешки скоро покажут дно. Если со статуей всё пройдёт гладко, то придётся на обратном пути заняться фуражировкой. В прочем, проблема невелика. Как говорится: на войне солдат с ружьём сам себя прокормит.
Далеко впереди уже блестела синяя полоса океана, до берега километров сорок, да только высоко мы находимся, потому и видно. По идее, сегодня к вечеру доберёмся. Вот только идти становилось всё труднее. Места были густонаселённые, спрятаться от людей получалось плохо. Можно было уже идти в открытую, ничего не изменится. Так и поступили. Эрнесто, обнаглев окончательно, поинтересовался у местных крестьян, как найти большую статую на берегу. Те, опасливо поглядывая на нашу компанию, показали нужное направление, мы сошли с дороги и повернули влево.
Море было всё ближе, уже и запах чувствовался, оставалось только найти статую. Да не просто найти, а выпотрошить постамент, обойдя засаду. Дорогу узнавали ещё дважды, единственное, что успокаивало, телефон здесь пока не придумали, так что передать сообщение о наших передвижениях крестьянин сможет только пешком, да и не нужно ему это. Идут странные люди, ну и пусть идут, а нам работать нужно. Плакатов «Их разыскивает полиция» на деревьях тоже пока не видно.
Часов в шесть мы, наконец, увидели цель. Сложно было не увидеть, статуя была не меньше Родины-матери на мамаевом кургане. Выглядела она странно. Спереди это был человек, смотревший куда-то вдоль берега, а сзади… сложно сказать. Нечто, вроде Чужого. Худая сутулая тварь с длинным чешуйчатым хвостом.
— Приготовиться, — приказал Эванс. Мы перехватили оружие поудобней, и медленно двинулись в сторону монумента. Теперь скрытность снова стала важной, благо, поля закончились и появились редкие деревья и кустарники, в которых можно было хоть как-то прятаться.
К статуе мы подошли на критическое расстояние в сотню метров, вблизи она оказалась ещё более внушительной. У подножия стояли двое солдат с винтовками. Немного, проблем не составят, но власти местные состоят не из идиотов и, разумеется, приготовили ловушку. Пришлось устроить консилиум.
— Итак, — сказал Эванс, — на что сделаем ставку? Скорость, или скрытность?
— Со скоростью не получится, — поспешил я всех расстроить, — открытое пространство, простреливается со всех сторон, если есть хоть один пулемёт, то мы даже пикнуть не успеем, а потому только скрытность. Маги наши готовы?
— Готовы, — отозвался Петер.
— Пойдёте вдвоём, — сказал Эванс, — так легче держать заклинание.
— Нельзя этого делать, — вмешался Фёдор.
— Почему? — хором спросили мы.
— Не знаю, — нервно отмахнулся чёрт, — только чувствую, что это плохой путь.
— Иного пути нет, — развёл руками Эванс, — парни, постарайтесь сделать всё очень быстро.
Маги кивнули и поползли вперёд, метров через двадцать они встали и, надёжно прикрывшись пологом невидимости, пошли к статуе. Солдаты не обращали на них внимания, казалось, всё сейчас будет сделано.
Но мы заблуждались, а дьявол наш оказался прав. Они подошли почти вплотную, когда солдаты, словно внезапно прозрев, вдруг встрепенулись и кинулись на них. Оказалось их там, кстати, не двое, а восемь. Ещё шесть прятались где-то у подножия. Стрелять они не стали, просто навалились толпой и повалили обоих магов на землю.
Что полагается делать в таких случаях? Правильно, тащить пленного к командирам, а потом допрашивать с применением пыток, выбивая всю информацию о подельниках. Вот только солдаты оказались не в курсе таких тонкостей, а потому выхватили короткие тесаки и начали магов рубить.
— Разобрать цели! — рявкнул Эванс, поднимая винтовку.
Чтобы расстрелять солдат потребовалось два залпа, а потом мы рванули вперёд, с ходу перекрывая олимпийский рекорд в стометровке. Но было поздно, оба мага не подавали признаков жизни, да и не следовало надеяться, с такими ранами не живут. Под каждым растеклась огромная лужа крови.
А с трёх сторон к нам уже бежали бойцы, было их не меньше трёх-четырёх сотен. Они почти не стреляли, просто бежали, чтобы задавить массой и, возможно, тоже порубить на части.
— Ломай!!! — заорал Эванс, указывая на табличку на постаменте.
Табличка была сделана из какого-то стеклоподобного материала, он был прочным, но после третьего удара прикладом не выдержал и раскололся. Позади таблички было глубокое прямоугольное отверстие, я засунул туда руку и ухватил орнамент. Он словно держался на невидимых нитях, пришлось дёрнуть изо всех сил, наконец, второй кусок позолоченного стекла покинул своё хранилище.
Снова раздался грохот. Земля под ногами ходила ходуном, видно было, как поперёк площадки ползёт трещина, края которой расходятся, открывая вход в бездну. Статуя зашаталась, по камню побежали мелкие трещины, ещё немного и она рухнет, причём, нам на голову.
— Валим отсюда!!! — заорал я. Этот мой совет несколько запоздал, поскольку все члены группы уже и так бежали впереди своего визга.
Как ни странно, а единственным направлением, которое было свободно, оказалось то, откуда мы пришли. Нападавших отделило от нас глубокими трещинами, из которых уже шёл дым. Земля под ногами продолжала трястись, отчего то и дело кто-то из нас падал. Но мы не останавливались, единственное спасение было в скорости. Дело почти сделано, осталось только наведаться в храм на вершине. Вот только, боюсь, там нас будет ждать вся армия острова, и тогда нам уже ничто не поможет.
Землетрясение длилось ещё полчаса. Позади уже поднимался клубами вулканический дым, трещины в земле, пусть и неглубокие, попадались повсеместно. Страшно представить, что произойдёт с островом, когда мы достанем последний кусок орнамента. Что будет, когда мы разбудим Велика, представлять вовсе не хотелось. Ничего не будет, наверное, ни острова, ни храма, ни нас.
Мы старались отделить себя от преследователей как можно большим расстоянием. Скрываться уже не было смысла, поэтому мы просто шли по дороге, где на нас глазели перепуганные землетрясением крестьяне.
— Скорее всего, — высказал я общую мысль, — остров будет полностью разрушен, когда мы выполним миссию.
— И что ты предлагаешь? — спросил Эванс, — из жалости к ним всё задуманное отменить?
— Нет, — со вздохом ответил я, — этот остров существует только благодаря тому, что когда-то подрались два божества. И эти люди живут только благодаря тому, что один из них победил.
— И мы живём потому, что этому победителю понадобилось устраивать дурацкую головоломку с открытием своей гробницы. За этим мы сюда попали и отступать нам уже некуда, — добавил Эрнесто, до этого обычно молчавший, — за это погибли Петер и Хорт.
— Поверь, мне тоже их жаль, — продолжал Эванс, — будем надеяться, что остров не разнесёт дребезги, часть останется, а люди спасутся.
— Без надежды жить трудно, — согласился я.
Глава восемнадцатая
Очередной рассвет застал нас в предгорьях. Мы окончательно перестали скрываться и попросились на ночлег в крестьянскую усадьбу. Хозяин был не в восторге от таких гостей, но переночевать пустил. В дом мы не пошли, да и места там столько не было, но в одной из построек получилось неплохо устроиться на соломе. Ближе к ночи хозяйка, худая женщина лет пятидесяти, принесла нам приличный котелок супа. Эванс предложил заплатить серебром, но она отказалась.
— Нет смысла копить богатства, — печально ответила она, — гнев Велика близок, никто из нас не переживёт его.
Нам стало стыдно, но от супа никто отказываться не стал. Фатализм местных жителей нам на руку. Может, они и препятствовать нам больше не будут?
Утром прощаться с хозяевами не стали, просто взяли оружие и тощие мешки, а потом пошли по узкой дороге, ведущей в горы. А когда крутые каменные склоны были уже совсем близко, нас встретил новый сюрприз. Произошёл обвал и дорогу завалило камнями. Каменная осыпь была метров пятнадцать высотой.
— У кого какие предложения? — спросил я, разглядывая завал, — будем карабкаться? Или поищем другую дорогу?
— Очень сомневаюсь, что другая дорога через горы, если даже она и существует, находится где-то рядом, — Эванс покачал головой, — придётся лезть.
И мы полезли, было тяжело, но мы, в массе своей, хоть и не были скалолазами, но с физкультурой дружили, так что подъём одолеть получилось. Когда поднялись на вершину, смогли окинуть взглядом масштаб бедствия. Примерно полкилометра горного прохода было засыпано валунами размером от кулака до легкового автомобиля. Местным, если таковые после всего останутся, проще будет новую дорогу поверх завала насыпать, разобрать такое нереально. А мы, перепрыгивая с камня на камень и рискуя переломать ноги, медленно двигались вперёд. Когда шли сюда, главный храм остался далеко по правую руку, теперь нужно не прозевать отворот.