По спине наследника пробежали мурашки.
— Ты все так же отвратителен, — невозмутимо припечатал парень, сохраняя спокойное лицо.
— Как грубо, Тошик-кун, — вновь миролюбиво пропыхтел Джессо, приторно улыбаясь. — Но ничего, я не обижаюсь, потому что знаю, что ты, цундере на минималках, рад меня видеть!
— Нет.
— Брат, ты знаешь этих людей? — попытался привлечь к себе внимание Тсунаеши.
— Впервые в жизни их вижу, — моментально выдал Тоширо, сбрасывая со своих плеч чужие руки и отворачиваясь в сторону выхода. Нужно заметить, что он в какой-то степени не врал подростку, поэтому когда Тсунаеши заметил это, состроил очень удивленное лицо, уже совершенно ничего не понимая.
— Ох, Тошик-кун, не надо так. Вернись, и я все прощу! — промурлыкал Бьякуран, вновь нарушая личное пространство наследника, сильно, но не достаточно для грубости схватив его за запястье, и вот он уже неприлично близко горячо шепчет в воротник чужой рубашки змеем искусителем… — Ты ведь подошел, потому что хотел узнать, для чего мы сюда прибыли, не так ли? Просто спроси, и я отвечу.
Тоширо замер, резко открыл глаза и перевел взгляд на дона Джессо. Дурманящий тон человека никак не вязался с его выражением лица — заостренные черты, горящие дьявольским огнем глаза и лисья улыбка не сулили ничего хорошего. Тоширо был не в своей тарелке, он ошеломлен чужим поведением, поэтому давно растерял все вопросы, которые хотел задать боссам Мильфиоре.
— Что ты хочешь взамен?
— Услугу, — то, каким тоном Бьякуран произнес это слово… казалось, словно он был абсолютно всем доволен, выражая своим видом похвалу. Он ни капли не разочарован выводами и реакцией наследника. Даже его черты лица разгладились от положительного настроения.
Бьякуран показательно надеется, хлопает белыми пушистыми ресницами.
Тоширо уже говорил, что недолюбливает Бьякурана? Уже говорил? Тогда он готов повторить еще раз. Потому что не хочет становиться пешкой в его руках. Не хочет. Парень совершенно не хотел соглашаться на сделку, тем более сейчас, когда информационное голодание не столь ощутимо, как в начале пути, не обязательно сильно рисковать.
— Не…
В голове наследника построение логических цепочек не заняло много времени, поэтому Тоширо незамедлительно и решительно поспешил отказаться, но Бьякуран ловко прервал его на полуслове, подхватив под локоть и настойчиво проводив его в сторону выхода, мимо ждущих старшего Саваду хранителей.
— Тогда как насчет прогуляться по школе? Сейчас же самый разгар фестиваля.
Тсунаеши беспомощно переводил взгляд то на Джессо, то на брата, недовольно поджимая нижнюю губу. Он так внимательно следил за беседующими о чем-то непонятном парнями, что совсем позабыл об Арии. Женщина мягко сжимала руку своего спутника, Гаммы, разочарованно качая головой своим, только ей известным и понятным мыслям.
Когда Тоширо оказался на улице, он заметил неподалеку Реборна, что вместе с Фонгом о чем-то говорил и ожидал времени, когда появится возможность встретиться с небом аркобалено. Бьякуран не позволил ему толком разобраться в ситуации, уводя в совершенно противоположную сторону и непрерывно преувеличенно-радостно рассказывая о том, что никогда не пробовал некоторые сладости страны восходящего солнца. Мильфиорец, как думалось Тоширо, хотел заговорить ему зубы, поэтому наследник мало говорил и почти не слушал непрерывный поток бесполезной информации.
Бьякуран, конечно же, заметил столь безжалостный поступок парня по отношению к его сентиментальной душе. Довольно, по-лисьи улыбаясь, Джессо вновь приблизился к Тоширо непозволительно близко. Со стороны казалось, что он не хочет мешать окружающим и решительно настроен сказать собеседнику что-то важное:
— Тошик-кун, а ты знал? Одно Истинное небо не может противостоять другому Истинному небу. Они, словно два одинаково заряженных магнита, отталкиваются друг от друга.
Тоширо остановился и удивлено посмотрел на нежеланного собеседника.
— А еще… на людей под покровительством первого Истинного неба не влияет пламя второго.
Именно поэтому в свое время Джессо заключил сделку с Юни Джиглио Неро — чтобы был козырь против пламени Дечимо Вонголы.
Он еще в актовом зале задался вопросом, почему Бьякуран так легко мог игнорировать Тсунаеши и никак не реагировал на липкое пламя, которое подросток развернул вокруг себя. Наследник действительно хотел знать, как ему удалось нейтрализовать эффект Истинного неба, при этом не потеряв весь свой огромный запас, как необъятный океан, предсмертной воли. Закон «чем больше пламени, тем сильнее эффект» никто еще не отменял. Но даже так, Тоширо не мог поверить, что Бьякуран действительно нашел решение, что оно окажется таким… Тоширо никогда не подходил к вопросу с такой точки зрения. Тогда получается, что Ария прибыла сюда, чтобы защитить аркобалено, что даже после снятия проклятия представляли собой категорию людей с самой сильной предсмертной волей? Весьма-весьма может быть. Если, конечно, Бьякуран его не обманывает. А он не обманывает, иначе Джессо не пошел вновь на сделку с семьей Джиглио Неро.
— По твоим прекрасным глазам вижу, что ты уже все понял, — довольно промурчал Джессо, в его глазах плясали черти, заставляя чувствовать наследника себя нехорошо. — Какой я молодец, сказал тебе такую важную информацию! Получу ли я вознаграждение? — чужие музыкальные пальцы зарылись в длинные пряди Тоширо, спрятанные под иллюзией. Дыхание мильфиорца теплом оседало на коже, ведь как бы парень ни пытался, тот продолжал нарушать личное пространство, бесстыдно растягивая губы в белозубой улыбке.
Тоширо колебался недолго, ловко схватил твердой рукой чужое запястье и силой заставил отстраниться от себя, тем самым избавляясь от чужих прикосновений.
— Я застрелил тебя, — наследник чувствовал странную неловкость в груди при упоминании тех событий, натыкаясь на стеклянную стену, но все равно смотрел на Бьякурана прямо. Во-первых, не хотел показать свою слабость, а во-вторых, пытался уловить каждое движение человека, чтобы уличить в любой момент его во лжи. Не может быть так, что подобное происшествие прошло мимо, не оставив ни следа, на душе Джессо.
Бьякуран на мгновение удивленно распахнул свои веки, но тут же собрался, разглядывая с удвоенным интересом и удовольствием Тоширо прищуренными фиалковыми глазами. Его реакция была немного странной.
— Застрелил, значит… — прошептал еле слышно мильфиорец, после чего приторно улыбнулся. — Тогда и я тебя застрелил, разве нет? Так что мы квиты.
«Савада Тоширо, ты просто удивителен!» — ласково подумал Бьякуран, мимолетно коснувшись своей груди в том месте, где билось здоровое сердце.
«Врет», — неуверенно заявил самому себе Тоширо, не в силах разобрать звон интуиции, словно собеседник не врал, а скорее что-то не договаривал. Поэтому сами собой напрашивались вопросы: Действительно ли он застрелил Бьякурана? Что тогда произошло?
— Оу, не надо строить такое личико, — Джессо ущипнул парня за щеку. — Что в прошлом, то в прошлом. Сейчас тебя должно волновать кое-что другое, ведь в этом мире все куда хуже, чем было в нашем. Здешний Тсунаеши особо не блещет интеллектом. Скажи я, что против действующего наследника, он сразу же бросился бы в мои объятья, добровольно-самостоятельно забравшись под мой колпак и сказав потом еще мне спасибо. Какой до ужаса наивный мальчик.
— Так почему не сказал? — мрачно произнес Тоширо, заметив, как улыбка собеседника стала еще шире, почти как у чеширского кота. Бьякуран не вымолвил ни слова.
Вот оно как.
Все сказанное сказано лишь с определенной целью. Мильфиорец рассказал, что хотел, аккуратно преподнес на блюдечке нужной стороной, но ни словом не обмолвился о том, что не желает говорить, следуя по только одному ему известному плану.