Именно такую картину застал Реборн, разбивая тихую семейную атмосферу своими вопросами:
— Ты же говорил, что все в курсе нападения, — перешел сразу к делу киллер, хорошо запомнив переговоры с доном Тимотео, и удивление старика, когда тот узнал об «осведомленности» охранников. Старик считал, что нападение — дело рук какой-то враждебно настроенной семьи, и Емицу полностью его поддерживал, предположив о дезинформации наследника. О том, что подобное мог сделать кто-то из Вонголы, речи не шло. И это все выглядело очень подозрительно, словно кто-то случайно испортил ножницами полотно картины и потом наспех залатал его первыми попавшими нитками, оставив все, словно так и было.
Но ошибка все равно слишком заметна.
Кто-то явно подсуетился ради кого-то. Вот только определить конкретно лицо преступников очень сложно — абсолютно все здесь стараются играть в свою игру, вставляя палки в колеса соперникам. Известен лишь посредник случившегося — наследник, и о его будущем уже начали шептаться, нелицеприятно высказываясь о нем.
— Да, все правильно. — ответил Тоширо, перебивая размышления аркобалено. — Почему ты опять об этом спрашиваешь?
— В Италии сейчас о тебе много слухов ходят, и они далеки от восхищенных речей, которые полагается слушать золотым мальчикам, как ты, — фыркнул Реборн, заметив как Тоширо недовольно еле заметно повел плечом. — Теперь каждая собака знает, что на тебя покушались, а вот кто заказчик — загадка века. Но не в том суть.
Мужчина поудобнее облокотился на дверной косяк, осмотрев наследника и двух его настороженно прислушивающихся к разговору хранителей.
— Я ненавижу, когда за моей спиной портят мою же репутацию. Без моего ведома.
Тоширо понимающе еле заметно кивнул. В тот момент аркобалено солнца был рядом с наследником, и мало ли, что злые языки успели напридумывать. Но, на минуточку, лучшему в мире киллеру на самом деле плевать на свою репутацию, он никогда не делает того, чего ждут от него окружающие, зачастую сам же портя чужое мнение о себе (чего только мужчина не делал). Он сам только что это подтвердил, однако. А значит, именно сейчас Тоширо давят на совесть, чтобы что-то получить. «Пришел какой-то приказ от дона Тимотео?» — предположил наследник, уже давно пожалев о том, что сказал тогда лишнего, поставив себя в неловкое положение. Но если от Ноно Вонголы придет прямой приказ рассказать… Тоширо расскажет о Емицу. Расскажет. По крайней мере, постарается рассказать.
— Ничего не скажешь, даже оправдаться не постараешься?
Тоширо поджал губы, чего-чего, а таким он не занимался, ему не о чем жалеть или извиняться:
— Я не…
— Да вижу я, что ты «не», — перебил наследника Реборн, получив в ответ пристальный взгляд прищуренных глаз, что на самом деле, оказывается, серого цвета. Киллер сделал себе пометку потом допросить подопечного о странном преображении, а сейчас… — Мы идем гулять.
— Что?
О, наследник действительно был растерян. Он настраивался на серьезный разговор, на допрос с пристрастием, а оказалось, что «глухой телефон» опять дал сбой из-за слухов и слишком большого расстояния. Настоящую проблему опять отложили на потом, чтобы разобраться с суетой, возникшей из ничего, но, надо признать, выглядящей весьма внушительно и опасно.
Возможно, Реборн прекрасно видит ситуацию целиком, понимает и знает куда больше, чем сам Тоширо, но почему-то мужчина предпочел закрыть на все глаза. Дружба Арии с Джессо плохо влияет на аркобалено. И это не добавляет очков последнему — Тоширо начинает сомневаться в своем решении довериться ему.
— Говорю, погода на улице прекрасная, а ты сидишь дома. Как репетитор, я обязан тебя выгулять, — деланно взволнованно произнес Реборн, в глазах которого плескалось что-то, что подтверждало всю серьезность ситуации.
Киллеру нужно, чтобы Тоширо вышел из дома.
К сожалению, парень слишком много накосячил, поэтому безропотно принял правила новой игры, уже примерно догадываясь к чему приведет вылазка на свежий воздух. Фуута и Фран не отстали. Может быть, получится как-то выкрутиться из ситуации с помощью последующих событий… Как не странно, Тсунаеши соизволил присоединиться к их компании, не желая выпускать из виду своего братца, желая быть рядом, когда опять произойдет что-то из ряда вон выходящее и объясняющее многие возникшие вопросы. А где Тсунаеши, там и его хранители. Таким образом их компания пополнилась Хаято и Такеши.
Реборн не возражал, он целенаправленно, подтверждая догадки наследника, повел их в центр города, где было намного легче ориентироваться по различным ярким вывескам, чем в спальном районе, где даже расположение клумб иногда совпадали, что уже говорить о самих домиках.
Время шло… Напряженный Тоширо тряхнул головой, почему-то ассоциативная цепочка привела его к воспоминаниям о Бьякуране, опять по-лисьи улыбающемуся и шепчущему о том, что отсчет пошел. Парень ощутил, как вязнет в зыбучем песке. Что-то происходит за кулисами, и он понял это слишком поздно, чтобы разобраться, что именно. Опять.
Раздался сигнал, ознаменовавший начало очередных событий — на кофейный столик спиной приземлился Базиль, сломав мебель в щепки.
Явно оглушенный и серьезно раненный мальчишка начал лепетать о важной миссии от учителя, пытаясь впихнуть в руки наследника резную шкатулку. «Слишком много фарса для одной шкатулки», — отстраненно подумал Тоширо, заметив, как Тсунаеши старается подавить улыбку и сделать вид, что ничего не понимает о происходящим, но как раз-таки для них все идет четко по плану… парню отчаянно не хотелось строить из себя клоуна и плясать для них.
— Врой!
Тоширо никогда бы не хотел встречаться в бою с кем-то из Варии. Ни под каким предлогом. Ни при каких обстоятельствах. Потому что это ВАРИЯ — отряд, некогда почти подмявший под себя всю Вонголу, находясь при этом не на самом своем пике силы. Их тогда чудом остановил только дон Тимотео. И то, старик сражался только с Занзасом… Один на один.
Но, если бы все-таки пришлось выбирать, он выбрал бы Скуало, даже если сейчас тот пытается сказать что-то чрезмерно пафосное и неуместное, но впечатляющее.
У мужчины есть гордость мечника. Не то, чтобы другие не обладали чем-то похожим, нет, но капитан независимых убийц значительно превосходил всех в глазах наследника, редко отступая от своих принципов, если вообще когда-нибудь отступал. Например, тот же Бельфегор при срыве, увидев свою кровь, уже мало заботился о морали.
Такеши ловко защитил Тсунаеши от внезапной атаки дальнего действия.
Тоширо резко ушел вправо, чтобы мгновенно оказаться рядом с Фуутой и отбить снаряд, выпущенный из меча Скуало и случайно отлетевший в сторону мальчика (Ямамото явно нужно подучиться владению мечом). Резкий взмах рукой — траектория меняется и металлический осколок врезается в каменную клумбу, из-за своей остроты полностью погрузившись в булыжник. Хранитель грозы в объятьях наследника лишь успевает зажмуриться и подавить в себе испуганный вскрик.
Естественно, Базиля никто не защитил. Оставшись один и без прикрытия, мальчишка от неожиданности и усталости не смог увернуться, поэтому в его ногу и руку врезались снаряды, а шкатулка отправилась путешествовать по асфальту.
Никто не спешил ее защищать, только Базиль что-то промычал невразумительное, не в силах подняться.
И вот Тоширо пришлось вступить в бой.
Голыми руками скользя по обуху меча, наследник то и дело отталкивал от себя опасное оружие и, стараясь вывести из равновесия раскрытого на доли секунды для атаки варийца, бил или по ногам, или точно в корпус. Тоширо концентрировал внимание на руках мужчины, не позволяя либо завершить очередной прием, либо руша стойку уже в ее зародыше, тем самым не позволяя сделать что-то опасное. Конечно, находиться близко к мечнику опасно во время боя — Тоширо старался подойти как можно ближе, — но сама тактика, которую выбрал парень, значительно сбивала спесь с противника, обладая эффектом неожиданности, ведь редко кто с голыми руками пойдет в лоб на мечника. Между прочим, таким образом есть все шансы победить, всего лишь надо, чтобы движения рук были резкими, быстрыми, стремительными. Переходы ногами плавными и скользящими. И главное: не давать противнику время на отдых. Как бы выразились мастера боевых искусств: «Ты — оружие, твои руки — острый клинок» и бла-бла-бла.