– Здравствуйте, Денис Васильевич! Я Марья Павловна Протодьякова, руковожу столичной медициной, – и с ходу, без всякой подготовки: – Как ваше самочувствие?
Ей бы на этих, что вот-вот свалятся под стол, обратить внимание, так нет – покоя не даёт моё здоровье. С чего бы это?
– Да вроде бы не жалуюсь.
– «Вроде» – это не ответ. Давно проходили диспансеризацию?
– Бог миловал!
– Ох, это не порядок! Кто знает, какая зараза притаилась в вашем организме. Сейчас направление вам выпишу…
– Нет-нет, вот этого не надо!
– Не уважаете столичную медицину?
– Да можно ли её не уважать?! Только вот зубы лечить езжу за тридцать километров от Москвы.
Похоже, она обиделась, однако виду не подала.
– Ну ладно, вы пока подумайте. У нас хорошая клиника для vip-персон, сделаем вам томографию, УЗИ… И обязательно к проктологу зайдите.
Уже собиралась уходить, но я придержал её за локоть:
– Марья Пална, позвольте деликатный вопрос.
Вижу, заинтересовалась.
– Да-да, конечно. Будьте уверены, врачебную тайну сохраню.
– Тут дело совсем в другом. Вы не знаете… такой лысый коротышка, вроде бы из мэрии.
– Ах, этот? Кто ж его не знает? Заведует отделом писем… Пренеприятный тип! В общем, гадёныш, каких мало!
– За что вы его так?
– Да потому что пишут, к примеру, граждане в мэрию по поводу отсутствия горячей воды, а Лямин адресует письма в наше министерство. По закону должны отреагировать, но где ж я ему слесаря возьму? Вот и посылаем медсестру, чтобы сделала укол успокоительным, или в крайнем случае сиделку.
Мне, выходит, повезло, а то с детства не люблю уколы, особенно, если чуть пониже спины.
– А мэр?
– Что мэр? У него забот полон рот! Новые линии метро, дорожные развязки… Он там днюет и ночует, на еженедельных планёрках только и видим нашего градоначальника, – туг словно бы прикусила язык: – Ой, я что-то разболталась, а ещё сочинять отчёт о росте заболеваемости среди тех, кто не прошёл диспансеризацию…
Разошлись через пару часов, когда кое-кто уже не держался на ногах, несмотря на обильную закуску.
Глава 4. Вещий сон?
Проснулся весь в холодном поту. Такое ощущение, что связан по рукам и ногам – пальцем не могу пошевелить, не то что встать и приготовить завтрак. Вчерашняя пьянка тут совершенно ни при чём! А потому что вернулся от соседа домой, будучи во вполне адекватном состоянии, чаю выпил с тортиком, по телевизору посмотрел какой-то фильм… И тут только вспомнил, что было потом, после того как лёг в постель и словно бы разом провалился в мир грёз и сновидений, в страну Морфея.
Будто бы сижу я на вершине горы, а вокруг никого – только ветер в ветвях деревьев шелестит и что-то мне нашёптывает. Правда, разобрать ничего не удалось, к тому же вокруг нет никакой растительности, так что непонятно, где рожаются все эти звуки. Но мучает меня совсем другой вопрос: кто и зачем меня сюда забросил?
Только сформулировал мысль, как снова слышу шёпот, на сей раз вполне отчётливый:
– Это твой пожизненный удел. Коль избран, будешь править миром.
– Да кто ж меня избрал?
– Так ведь боги! Теперь ты их наместник на Земле.
– Я вроде бы согласия на это не давал.
– Тебя никто спрашивает. Раз уж поручили этот воз тащить, будешь исполнять приказ, пока силы есть и голова соображает.
– А воз-то где, и куда его тащить?
– Это фигурально выражаясь. А куда тащить, скажут те, кто посадил тебя на эту гору.
– Но вы же говорили, что я избран, а теперь выясняется, что наоборот, меня назначили.
– Ни придирайся к словам! К тому же одно другому не мешает.
– А если не оправдаю вашего доверия?
– Ну что поделаешь, боги тоже ошибаются.
– И что тогда?
Шёпот стих, и даже травинки на земле поникли. Стало холодно. Оказалось, что сижу на камне. Большой такой… Вдруг грянул гром, в небе засверкало, полил дождь. Дождь ледяной, а мне некуда укрыться… Но самое неприятное, что камень стало подмывать – потоки грязи устремились вниз, камень покачнулся и вот покатился вниз. А вместе с ним и я, ноги на глинистой земле скользят, не за что даже уцепиться… Так и летел бы до самого подножия горы, но повезло – камень упёрся в какую-то корягу и застыл, как вкопанный.
Прошло немного времени. Солнце выглянуло, вроде бы радоваться можно, что катастрофу эту пережил. Но как же камень? Уж если положено на нём сидеть, причём на вершине горы, так тому и быть. Кто знает, какое будет наказание, ежели ослушаюсь? Попробовал камень приподнять, а он не поддаётся, словно бы в землю врос. За что же мне такое? В чём провинился? Но вот поднатужился, немного камень сдвинул, ещё чуть-чуть, потом ещё… Когда вкатил на самую вершину, сердце, как кузнечный молот, стучит… ни рук, ни ног не чувствую. Еле отдышался…