Вздрагиваю от звука мобильника. Достаю его из кармана и пялюсь на экран как ненормальная. Сердце почему-то начинает биться чаще. Любимый…
«Будь добра, вернись домой. Жду тебя с адвокатом», — гласит сообщение.
Нет, милый. Это ты, будь добр, жди меня. Плевать я хотела на твои приказы.
— Ты мне так и ничего не рассказала, Лер, — обиженно бросает Мила, на что я закатываю глаза.
Черт, но я же дала понять, мол, не хочу обсуждать эту тему.
— Как-нибудь потом, Мил. Главное ты уже знаешь, — я имею в виду развод. — А остальное вообще неважно.
— Слушай, я, честно, не верю во всё это. Ты меня разыгрываешь, да? — вопросительно выгибает бровь, а я усмехаюсь.
Блин, ну мне кажется, ей до одного места мои семейные дела. Она всегда думала только о себе, а на остальных было абсолютно плевать. С чего бы ей волноваться за меня?
— Это слишком жёсткая тема для розыгрыша, — безэмоционально бросаю. — Ладно, я ушла. Завтра, наверное, приеду. Если ты не против, конечно… — выжидающе заглядываю в глаза подруги.
— Нет, конечно. Заодно все детально расскажешь, — грустно улыбается. — Очень надеюсь, что вы помиритесь.
«А я даже не надеюсь», — хочу добавить, но вовремя останавливаю себя.
— Спокойной ночи, Мил. И спасибо тебе.
За что благодарю, я и сама не знаю. Но если муж выставит меня за дверь, я, конечно же, из того дома с собой ничего не возьму. Кроме пары шмоток, как выразился Рамиль. И мне в любом случае придется обратиться к подруге. За деньгами или же за жильем. Лучше уж ее высокомерное поведение терпеть, чем гадости от мужа и его сестер. А потом устроиться на работу, пахать ради малыша.
Я вызываю такси, и, к моему счастью, оно приезжает быстро. Дома я оказываюсь к десяти часам. Только успеваю зайти внутрь, как вижу Рамиля в коридоре.
— Где тебя носит, черт подери?
Я аж вздрагиваю от его рычания. Выглядит ужасно. Я бы сказала, что впервые вижу его таким растрепанным, усталым, с отросшей бородой. А ещё этот взгляд… взволнованный, что ли… Точно так же он смотрел на меня, когда я чувствовала себя плохо или же болела.
— Адвокат где? — игнорирую слова всё еще мужа.
Теперь будет так. На грубость грубостью отвечу, а на наглость ещё большей наглостью.
— В кабинете, — рычит сквозь стиснутые зубы, приближаясь вплотную.
Запах табака ударяет в нос, и моментально тошнота подкатывает к горлу. Я отстраняюсь и направляюсь в кабинет Рамиля.
— Добрый вечер, — говорю мужчине в возрасте и присаживаюсь на диван. — Как вы, Григорий Сергеевич?
Он работает у нас давно — со времён свекра, поэтому вижу я его не впервые.
— Добрый, Валерия, — отводит взгляд.
— Подписываешь и проваливаешь, — схватив со стола папку, Рамиль кладет ее прямо передо мной. И ручку.
Я даже не поднимаю глаза на почти бывшего мужа. Стараюсь вести себя уверенно, будто мне всё равно, но внутри настоящая буря. Мне хочется закрыться в комнате и плакать. Рыдать до хрипоты. Я умом понимаю, что обязана быть сильной. Слезы мне не помогут. А малышу мать нужна. Здоровая и адекватная, а не истеричка.
— Я надеюсь, никакого подвоха тут нет?.. — то ли вопрос задаю, то ли утверждаю, всматриваясь в серые глаза адвоката.
— Нет, Валерия, — отвечает, и я, не медля, подписываю документы, встаю и швыряю папку в лицо уже бывшему мужу.
— Желаю вам счастья, Рамиль Александрович! — и почти бегом выхожу из кабинета, поднимаюсь в нашу спальню.
Я кусаю себе губы, чувствую соленый привкус во рту. Черт раздери!
«Лера, всего десять минут — и выйдешь отсюда. Всего десять минут! Только не плачь. Держись!» — мысленно повторяю.
Схватив из шкафа рюкзак, пихаю туда пару вещей и все самое необходимое. Ничего мне не надо. Ни драгоценности, ни эти платья, подаренные Рамилем, да и вообще ничего.
Затылком чувствую пронзающий насквозь взгляд. Бывший в комнате.
— Прости, но я заберу всего пару вещей, — стараюсь говорить как можно тверже, но получается так себе. — Чтобы голой не остаться.
Мои руки дрожат. Да что там руки, меня всю трясет!
— Забирай всё, что принадлежит тебе, — обманчиво взволнованный голос.
Нет, я не поверю тебе, Рамиль. Не поверю, что ты расстроен из-за нашего развода. Ни черта!
— Подавись! — цежу сквозь стиснутые зубы и точно так же, быстрыми шагами, выхожу из спальни.
— Да, Захаров, — слышу за спиной. Рамиль отвечает на телефонный звонок и даже не пытается меня остановить. Верно! С чего бы?! — Воронов? Да, конечно.
Воронов… Меня заставляет остановиться эта фамилия. Я прислушиваюсь к разговору, потому что, если я не ошибаюсь, это тот мужчина, из-за которого свекровь стала инвалидом, а Рам уволился. Он же был оперативником.