— Прежний владелец так и не придумал ему названия.
— Ах, владелец, — повторил за ним я. — Угу. Прежний. А сейчас кто владелец города?
— Вы, Павел Дуров. Вы новый владелец.
Он не шутил. Говорил серьезно, и даже с искренним почтением. Но каждый его ответ рождал кучу новых вопросов. В моей голове стал потихоньку образовываться хаос.
— Прошу прощения за то, что называю вас Павлом Дуровым, но прежний владелец часто менял имена, и это имя было последним. Если вы желаете сменить имя...
— И где старый владелец? — перебил его я.
— Не могу знать, я не слежу за внешней политикой. — ответил Гумилев. — Вероятнее всего, прежний Павел Дуров сменил имя, но возможно, просто сгинул в пустыне. Если вы хотите сменить имя…
— Я хочу понять, что тут происходит, — я шагнул вперед, посмотрел по сторонам. — Это Кубань? Это Россия?
Вокруг ни души. Город, напоминающий бразильские фавелы, казался вымершим. Только тусклые электрически лампочки и смоляные факела, кое-как освещавшие улицы, бросали отблески света при дуновении ветра.
— Что это за страна? — спросил я. И заорал, не выдержав. — What country is it?!
— Простите, Павел Дуров, но я вас не понимаю, — ответил Гумилев.
Я стоял с открытым ртом и пытался сообразить, что мне делать в этой ситуации. Мысли мои прервала сирена, ее внезапный и тревожный вой, хоть и не очень громкий, заставил меня подпрыгнуть на месте.
— Приближается стадо безумцев, — произнес механический голос. — Оценочная мощность десять «ка», вожак отсутствует. Расстояние до внешнего периметра обороны пятьсот метров. Возможна угроза нападения.
Гумилев посмотрел на меня. Я посмотрел на Гумилева. Так мы стояли и глазели друг на друга, под продолжавшийся вой сирены, довольно долго. Пока голос снова не произнес:
— Расстояние до внешнего периметра обороны четыреста пятьдесят метров. Угроза нападения.
— Что происходит? — спросил я.
— Безумцы, — ответил Гумилев. — Расплодилось их последнее время. Большое стадо идет. Нападут на город.
Механический голос сообщил, что безумцы двигаются в направлении города, и расстояние между ними и нами сократилось до четырехсот метров.
Я посмотрел на ворота. Они, конечно, были большими и крепкими, для одного человека. И даже для двоих. Но не более. Трех-четырех человек достаточно, чтобы выломать забор и ворваться сюда.
А к городу приближалось большое стадо. Десять чего-то там.
Я спросил, собирается ли Гумилев что-то предпринимать в связи с этим. Он ведь мэр, если я его правильно понял.
И тут выяснилось, что мэр ждет моих распоряжений. Оказывается, это я, как владелец города, должен принимать все решения о дальнейших действиях. А мэр… что мэр. Он хозяйственник.
Выбор у меня был невелик. Либо прятаться в штабе, либо использовать оборонный комплекс для защиты города.
— Достаточно отдать приказ, — подсказал Гумилев. — И город активирует оборону.
Тем временем безумцы уже приблизились на триста метров. Времени совсем не оставалось.
— Активировать оборону! — скомандовал я, не вдаваясь более в подробности.
— Доступна активация бункеров и баррикад, — услужливо сообщил Гумилев. — Рекомендую использовать баррикады.
— Активировать баррикады! — заорал я.
— Начато возведение баррикад, — сообщил механический голос. — Расчетное время готовности двадцать восемь минут, — и тут же добавил, как мне показалось, со злорадством, что расстояние сократилось до двухсот метров.
— Мы что, не успеем? — спросил я.
И стал осматриваться в поисках укрытия, потому что, как мне уже казалось, сквозь вой сирены я различал гул безумной толпы.
— Можно использовать ускорители, — сказал Гумилев. — У нас есть небольшой запас изу...
— Давайте! Конечно! — крикнул я. — Использовать ускорители!
— Баррикады построены и активированы, — сообщил механический голос.
— Желаете посмотреть, как работает оборона города? — спросил Гумилев.
— А это не опасно? — на всякий случай спросил я.
— О, нет, наших баррикад достаточно, чтобы остановить это стадо. Прошу за мной. Вас ждет незабываемое и крайне веселое зрелище.
Мы поднялись на деревянную площадку небольшой смотровой башни, возвышавшейся над стеной. По верху стены тянулась ржавая колючая проволока, ее щетину в некоторых местах украшали клочки одежды.
Отсюда должен был открываться хороший вид на пустыню, но в кромешной тьме невозможно было рассмотреть даже землю под нами, метрах в десяти.
На башне оказался прожектор. Хороший, мощный прожектор. Гумилев включил его, и пространство перед стеной стало освещенным не хуже, чем на стадионе.