— Соболезную, — пробормотал я.
Слова выходили потрясающе бестолковыми. Моё сочувствие помогло Сариэлю так же, как его прощение помогло мне.
— Бывает, — отозвался он.
— Ты в безопасности? — Не удержался от вопроса. А ведь я ничего не смог бы сделать, если нет.
— Нет. — Сариэль улыбнулся и тряхнул волосами. — Никто из нас не в безопасности. Никогда. Я слышал, что есть чародей, продающий сваренные из тел заблудших зелья. Он заманивает детишек конфетами, а потом рубит их на кусочки и жарит на медленном огне. Где-то точно есть престижный клуб, в котором каждый новенький должен поймать и убить демона. Ну, чтобы доказать свою отвагу. А ещё Инквизиция, сверхрьяные монашки и просто мерзкие ублюдки — многие жаждут видеть нас мёртвыми. Защитить нас можем только мы сами. — Он бросил на меня взгляд. — Так что, выходит, я даже в большей безопасности, чем ты.
— Кто знает. — Я отчаянно пожалел о том, что вообще полез к Сариэлю с расспросами. Не следовало отходить от обсуждения Джоан Тэлботт.
— Ты никогда не мог позаботиться о себе, — продолжал Сариэль. — Ты умудрился сдружиться с капитаном Инквизиции. Ты живёшь один, наверху…
— Послушай, я живу “один, наверху” уже без малого шесть лет и могу позаботиться о себе сам.
— Ты не можешь всегда оставаться в одиночестве, Бэлимей. Рано или поздно тебе понадобится кто-то ещё. — Сариэль придвинулся чуть ближе. — Возвращайся. Мы найдём тебе комнату в Обществе.
— Ты хочешь, чтобы я вступил в Общество? — Я не мог поверить, что Сариэль серьёзен. Он вообще понял, о чём я ему говорил? Он понял, насколько я изменился?
— У тебя буду друзья и работа. Мы поможем тебе завязать. — Сариэль накрыл мою руку своей.
Меня прошиб холодный, лихорадочный пот. Это значило не просто остаться с Сариэлем, прекрасно знавшим, что я его предал, это значило снова оказаться в Доме Инквизиции однажды, вне всяких сомнений.
Я вспомнил мерный стрёкот начищенных инквизиторских орудий — исполосованная спина зашлась свежей болью, ей вторили шрамы, которыми была покрыта вся моя кожа.
Я отдёрнул руку.
— Думаю, я слишком привык к нынешней жизни, — быстро ответил я.
Он мог думать, что этот ответ — всего лишь знак того, как далеко меня завела зависимость. Неважно. Лучше так, чем позволить ему узнать правду.
Когда-то я любил его так сильно, что готов был разломать себя до основания. Но я изменился. И стал слабее.
— Светает. Мне нужно идти. — Я встал и шагнул к краю крыши.
— Снова прощаемся?
— Рано или поздно это случилось бы. — Я соскочил с крыши и позволил воздушным потокам плавно опустить меня на землю.
Слова Сариэля прозвучали высоко над моей головой, и я прошептал ответное прощание.
Я сказал ему всё, что хотел.
========== Перчатки ==========
Утренний свет просочился в гостиную Харпера и скользнул по чистым белым стенам. Меня передёрнуло от чрезмерной яркости, слепящей даже за дымчатыми стёклами моих очков.
Харпер протянул мне чашку кофе и сел напротив в чёрное кресло с прямой спинкой.
Его волосы были чистыми, чуть влажными, а одежда — свежевыглаженной, но это почему-то только подчёркивало степень его измождённости. Под глазами Харпера были круги, губы казались бескровными, но всё это, как ни странно, ему шло. Я привык видеть его измученным, а осознание того, что каждый раз я застану его именно таким, давало мне иллюзорную возможность предсказать поведение этого человека.
— Как спина? — спросил он.
— Неплохо. — Порезы все ещё болели, но смысла зацикливаться на них не было.
Я отхлебнул немного кофе. Он был горьким и слишком крепким.
Харпер добавил в свою чашку сливки и три ложки сахара. Он легко удерживал маленькую серебряную ложечку, несмотря на чёрные перчатки, в кожу которых были затянуты его руки.
Солнечный свет бил ему в спину, очерчивая одежду слабым белым сиянием.
— Прошлой ночью был пожар в доме Эдварда, — сказал Харпер. — Его удача, что рядом была дюжина инквизиторов.
— Это была не удача.
— В смысле?
— Я был там. Видел девчонку, которая это сделала. Она сказала, что должна быть уверена, что Эдвард выберется из пламени живым.
— Что? — Харпер выглядел потрясённым. Приятно было видеть на его лице такие сильные эмоции — впрочем, мгновением позже маска отстранённости вернулась на своё место. — Кто она?
— Она не назвала своего имени. — Я сделал ещё один глоток чёрного, горячего кофе. — Маленькая такая. Сначала я решил, что это ребёнок, но когда присмотрелся, понял, что нет. Я подумал, что она могла быть членом Общества, потому что она упомянула Лили и Роуз — те же имена, которые были в письме Питера Роффкейла твоей сестре.
— Лили Абаддон, Роуз Эспер. — Харпер закрыл глаза и прижал пальцы ко лбу — так, словно пытался унять головную боль. — Вполне возможно, что она была членом Общества. Что ещё она сказала?
— Немного. Она была не в лучшей форме…
— Ранена?
— Не физически. Казалась близкой к помешательству. — Я высыпал несколько ложек сахара в свой кофе. — Она сказала, что пыталась предотвратить очередное убийство, но опоздала. Мальчик по имени Том. Знаешь что-нибудь?
— Томас Миллз. — Харпер нахмурился. — Мы нашли его тело прошлой ночью, примерно за час до пожара. Труп был выпотрошен только частично. Видимо, девушка не дала убийце закончить начатое.
— Убийцам, — поправил я. — Она упоминала, что это они убили Тома. Так что убийц было точно больше одного.
— Но имён не назвала? — спросил Харпер.
— Нет. Похоже, у неё были другие вещи на уме.
Я мешал свой кофе и размышлял о той заблудшей. Значит, Эдвард был невиновен. Но если она не хотела никакого зла Эдварду, почему же она выбрала целью его дом?
Я задумался, была ли заблудшая в курсе исчезновения Джоан Тэлботт.
— В пожаре кто-нибудь пострадал? — поинтересовался я.
— К счастью, нет. — Харпер снова нахмурился. — В некотором роде, я даже рад, что Джоан пропала. Пожар начался с её пустой комнаты. Если бы она была дома, я не знаю, как бы ей удалось спастись.
— Полагаешь, это совпадение?
Лично я так не считал.
— То, что огонь вспыхнул в её комнате? — Харпер глотнул кофе. — Не знаю. Я слишком устал, чтобы думать об этом.
Я ему не поверил: измождённость никогда не мешала ему думать. Но если Харпер не хотел делиться своими мыслями со мной, то это было его право.
У меня была своя теория относительно того, почему заблудшая сожгла дом Тэлботта. Ей просто хотелось наказать Джоан, заставить женщину заплатить за то, что она бросила Общество. Возможно, девчонка, как и Питер Роффкейл, решила, что Джоан получила защиту, которой она могла бы поделиться со своими бывшими товарищами.
— Так ты был на ногах всю ночь? — спросил я.
— Да, — выдохнул Харпер. — После того, как мы обнаружили труп Томаса Миллза и потушили пожар, я не мог заснуть. Остаток ночи читал старые записи.
— Наверное, тебе следует поспать сейчас. — Я опустил свою чашку.
— Нет, — качнул головой Харпер. — Я нашёл кое-что вчера, пока листал дело Томаса Миллза.
— Он был в Обществе?
— Да. А ещё у него был адвокат по имени Альберт Скотт-Бэк.
Это имя ничего мне не сказало, и я продолжил слушать.
— Скотт-Бэк был консультантом Питера. По сути, он посещал его камеру за час до того, как приехал я.
— Думаешь, это он убил Питера? — Я не смог удержаться и подался чуть ближе к Харперу. Надежда на разрешение загадки по-своему притягивала.
— Может быть. Я не нашёл прямой связи между Скотт-Бэком, Лили и Роуз, однако у них обеих были адвокаты из его фирмы. Партнёр Скотт-Бэка, Льюис Браун, защищал Лили, когда её привлекли к суду прошлой весной. А ещё Браун консультировал Роуз за несколько месяцев до её смерти.