— В другой раз, — успокоил его Скотт-Бэк. — Быть может, уже с девчонкой.
— Ладно. — И Браун удалился из комнаты в компании секретаря.
Скотт-Бэк вздохнул, а потом швырнул меня на столешницу. Выражение его лица было смиренным, ничуть не взволнованным, ни на йоту. Судя по количеству бутылочек, он убивал заблудших огромное количество раз, так что если убийства и тревожили его когда-то, он давно миновал этот период. Подобно исповедникам, мучившим меня в Доме Инквизиции, он был совершенно спокоен душевно — его ничуть не трогало то, что он делал.
Я возненавидел его за это.
Ярость придала мне силы. Я пнул Скотт-Бэка так сильно, как только сумел, а потом врезался в него всем телом. Он отступил от неожиданности, но сумел совладать с собой раньше, чем я — вырваться на свободу, и с лёгкостью профессионала ударил меня кулаком в лицо.
Мир вокруг окончательно померк. Меня охватила слепая тошнота, окутавшая все прочие чувства тела: я метнулся в бесчувственный мрак и, потеряв сознание, свалился на стол.
Частенько за прошедшие шесть лет я задумывался о смерти — о смерти как об избавлении. Я думал о ней, вонзая иглу в свою мягкую плоть, и пока офорий смешивался с кровью, представлял, насколько легко и спокойно она ко мне придёт. Но теперь я не хотел умирать, потому что и так потерял слишком многое. Жизнь осталась последней вещью, которая всецело принадлежала мне одному.
В сознание меня привела агония. Скотт-Бэк нависал надо мной, впившись рукой мне в горло, мои рубашка и жилет были распахнуты, а галстук — отброшен в сторону. Свободной рукой Скотт-Бэк давил на скальпель, глубоко вошедший в мой живот.
Меня охватила дикая ярость — я никогда раньше не чувствовал ничего подобного. Из моей глотки вырвался приглушённый рык, похожий на далёкий рёв грозы.
И вдруг окно взорвалось.
Скотт-Бэк выронил скальпель и озадаченно шагнул назад. На мгновение мне показалось, что это из-за моего рыка с лица Скотт-Бэка схлынула вся кровь, только потом я почувствовал жар пламени, расползавшегося по полу. Я повернул голову и увидел девчонку-заблудшую — ту самую из парка Святого Кристофера, — которая парила в воздухе за разбитым окном.
Скотт-Бэк сделал ещё один шажок назад.
Девчонка подлетела ближе и присела на подоконник. Её воспалённые красные глаза следили за каждым движением Скотт-Бэка. Я не был уверен, заметила ли она меня вообще.
— Я чую на тебе его кровь, — сказала она Скотт-Бэку. — Ты убил Питера.
Скотт-Бэк метнулся к двери, но девчонка оказалась куда проворнее: она взвилась в воздух и швырнула один из своих чёрных ножей. Скотт-Бэк упал на пол, нож пролетел точно над его головой и вонзился в стену. С лезвия соскользнули языки пламени и растеклись по обоям.
Без колебаний Скотт-Бэк прыгнул к шкафам и выдернул один из ящиков. Девчонка кинулась за ним.
Я скатился со стола, но сил на то, чтобы встать, у меня уже не нашлось, и я просто упал на пол. Огонь начал подниматься по столу и стене за моей спиной
Я покосился на окно, но быстро понял, что никак не смогу пробиться к нему через пламя. Вцепившись в кресло, я поднялся; из-за этого движения меня снова окатило болью, но усилием воли я заставил себя о ней не думать. Воздух уже начал наполняться жаром от огня, в мои лёгкие проник дым. Если я не выберусь отсюда сейчас же, то рискую сгореть заживо.
Я поднялся как раз в тот момент, когда Скотт-Бэк схватил за ногу прыгнувшую на него девчонку. Он швырнул её на пол одним страшным, отточенным движением, и только теперь я увидел, зачем он вообще побежал к шкафу: он достал оттуда пистолет.
Если он убьёт её, я ни за что не смогу выбраться из горящего офиса. Я поднял оброненный Скотт-Бэком скальпель: металл уже накалился, но я почти не заметил этого, такой сильной была охватившая мои раны агония.
Я метнул скальпель с такой силой, что едва не упал. Лезвие глубоко вошло в шею Скотт-Бэку, и он воззрился на меня с выражением полнейшего шока на лице.
Эта секунда — всё, что нужно было заблудшей. Она вонзила в руку Скотт-Бэку один из своих ножей, пистолет выпал из его пальцев. Грохнул выстрел.
За ним последовал второй и третий, и тут я понял, что звук шёл от лестницы. Дверь распахнулась. В комнату влетел Харпер.
— Бэлимей! — крикнул он, но замер, увидев девчонку. — Джоан?
Она даже не удостоила его взглядом. Вывернувшись из хватки Скотт-Бэка, она вонзила ещё один нож в его грудь.
— Джоан! Стой! — Харпер схватил её и оттащил от Скотт-Бэка, но даже теперь, когда Харпер держал её, она на него не смотрела: всё её внимание было приковано к Скотт-Бэку.
Рукоять её ножа торчала из рёбер Скотт-Бэка, она чуть светилась и будто бы таяла. Скотт-Бэк вцепился в неё, безуспешно пытаясь вытащить, его руку охватили языки пламени, и заволокший комнату дым на мгновение наполнился запахом жареного мяса. А потом сквозь грудь Скотт-Бэка прорвались фонтаны белоснежного пламени — он распахнул рот, будто пытаясь кричать, но из него в пустоту выплеснулся только огонь.
Заблудшая радостно улыбнулась.
— Лучше уведи отсюда своего друга, Уилл. — Она выскользнула из объятий Харпера. — Ему довольно сильно досталось.
Я думал, Харпер скажет ей что-нибудь ещё, но вместо этого он кинулся ко мне.
— Ты можешь идти? — спросил он.
— Немного. — Я покачнулся.
Жар от огня кружил мне голову, мне стало больно держать глаза открытыми. Хорошо, что Харпер находился здесь всего пару секунд: его тело не было предназначено для такого количества огня и дыма. Закашлявшись, он обхватил меня рукой.
— Держись за меня, — велел он.
Я сделал так, как он сказал, и мы быстро убрались из комнаты. Заблудшая сначала просто наблюдала за нами, а потом взлетела на шкафы. Послышался звон бьющихся склянок.
Харпер волок меня вниз по ступеням, и где-то в середине пути он отшвырнул с дороги труп Брауна. Секретарь, Тим, лежал внизу лестницы с дыркой от пули во лбу.
— Отличный выстрел, — пробормотал я, но, похоже, Харпер не услышал меня за истошным воем пожарных сирен.
На улице уже начали собираться толпы инквизиторов и сестёр из Ордена Пламени. Водяные насосы лязгали и ревели на фоне несмолкающего воя. Над нами пламя терзало окна и крышу здания, и дым, исходивший от них, отдавал горелым мясом и розовой водой.
Харпер передал меня в руки одной из сестёр и шагнул обратно к зданию. Я поймал его за руку, вцепившись в неё с тем же яростным отчаянием, с которым цеплялся за сознание.
— Можешь отпустить меня, Бэлимей, — мягко сказал Харпер. — Ты в безопасности.
Я сомкнул когти вокруг рукава его пальто, привлекая Харпера ближе.
— Она ушла, — прошептал я.
— Ты не понимаешь, мне нужно убедиться… — Харпер замолк: одна из сестёр оттолкнула его в сторону. Я продолжал держать его за руку, пока когти не оцарапали кожу.
Ещё одна подошедшая сестра даже не взглянула мне в лицо. Для неё я был всего лишь набором ран.
Она увидела мой вспоротый живот и сузила глаза.
— Он теряет кровь. — Она зажала рану руками. — Несите морфий и игры. — Две девушки помоложе мгновенно передали ей то, что она просила.
И когда сестра, стоявшая от меня слева, начала наполнять шприц морфием, я понял, что Харпер ушёл.
— Харпер… — Мой голос трудно было расслышать за шумом царившего вокруг хаоса.
Одни инквизиторы криками отгоняли зевак, другие отдавали приказы своим подчинённым. Пыхтение колёс пожарных шлангов и насосов, похожее на шум паровых двигателей, сливалось с непрекращающимся воем сирен.
Сёстры Ордена Пламени, все в белом, от шляп до мантий, окружили меня подобно стене. Одна из них зажгла маленький фонарик, и я дёрнулся прочь от неожиданно яркого света. Послушница мягко отвела мою голову назад, так, чтобы я смотрел точно в небо.
Я почувствовал знакомое прикосновение иглы к сгибу локтя, стена из сестёр склонилась над моим животом. Гранью восприятия я ощущал их пальцы на своём теле, слышал, как одна из них отдавала быстрые приказы, но смысл слов от меня ускользал.