Природный страх перед всем, связанным с инквизицией, был беспощадно задавлен любопытством и офорием.
— Ладно, — кивнул я. — Даю слово, что расскажу вам всё, что смогу узнать. Считайте, что вы меня наняли.
— Кроме того, мне нужно удостовериться, что вы не станете ничего предпринимать, не согласовав предварительно действия со мной. — Капитан Харпер сделал шаг в мою сторону. Всего один, но это тоже дорогого стоило.
Я замолк. Нет, в его словах не было ничего удивительного, но… у него были основания полагать, что я что-то предприму. Эта мысль меня заинтересовала. Сердце забилось чуть быстрее, чуть глубже; любопытство распахнуло бездонную пасть.
— Клянусь именем и кровью, что буду спрашивать разрешения на любое своё движение, — сказал я, — пока вы будете мне платить.
— Прайс есть в вашем резюме? — поинтересовался Харпер.
— Ага. — Возможно, в детстве я и был идеалистом, но даже тогда я не оценивал себя дёшево.
— Мы согласны, — сказал доктор Тэлботт.
Похоже, деньги его мало заботили — он был заметно богаче своего спутника: об этом говорили запах его одеколона и дорогой покрой костюма. А приятный цвет лица и вежливость добавляли, что доктор Тэлботт найдёт другой способ расплатиться, если денег у него всё-таки не окажется. И мне чертовски понравилась эта его отчаянная жертвенность.
— Прекрасно, — заключил капитан и бросил на стол три золотые монеты. Конечно, он мне не доверял, но это было в порядке вещей. Я нехороший человек. Я лжец по своей природе. Со стороны инквизитора было весьма разумным исчислять степень моей исполнительности золотом.
Но такая проницательность не могла не злить.
— Присядьте и расскажите, чем я могу быть вам полезен, — сказал я.
В темноте им было неуютно, но я не собирался включать свет. Это была своеобразная маленькая месть за те сотни раз, когда меня слепили яркие лампы их кабинетов.
Доктор Тэлботт опустился на зелёный диван, инквизитор сел в стоящее рядом дубовое кресло. Он двигался с раздражающей лёгкостью — должно быть, запомнил расположение мебели, когда свет из коридора заливал комнату.
И его наблюдательность тоже здорово выводила из себя.
— День назад, — начал доктор, — мою жену похитили.
— Искать людей — задача инквизиции, — отозвался я.
— Мне бы не хотелось начинать официальное расследование, — подал голос Харпер.— Это довольно щекотливое дело.
— Ясно. — Я откинулся на спинку кресла. — Если хотите, чтобы я вам помог, не пытайтесь ничего скрыть.
Мои слова были адресованы Тэлботту. Мне нравилось, как тщетно он всматривался в темноту, пытаясь понять, где именно я нахожусь.
— Ничего плохого не случилось. — Доктор сцепил пальцы в замок. — Мы просто хотим защитить Джоан. Она погибнет, если кто-то узнаёт, в чём она замешана.
— Замешана?
— Именно, — выдохнул инквизитор. Судя по голосу, он не слишком любил выдавать информацию. — Моя сестра всегда требовала равных прав для людей и для заблудших. До брака Джоан была членом Общества Защиты Добропорядочных Граждан: писала стихи, раздавала листовки — в общем, ничего серьёзного. Она ушла пять лет назад, но до сих пор оставалась на связи с одним из членов этой организации.
— Ясно.
— Здесь довольно темно, вам не кажется? — неожиданно проговорил доктор Тэлботт.
Я пожал плечами. Мрак давал мне преимущество перед ними, но доходить до физического дискомфорта я не хотел. Не сегодня, когда мне было нужно, чтобы они говорили со мной откровенно.
Я бесшумно поднялся и шагнул к кремниевой лампе, стоявшей рядом с доктором Тэлботтом; он продолжал смотреть на моё пустующее кресло. Одного щелчка хватило, чтобы искра взвилась вверх, под абажур, и подожгла фитиль.
Доктор Тэлботт вздрогнул так, что чуть не свалился с дивана.
Капитан Харпер просто наблюдал за мной. Его зрачки всё ещё привыкали к свету, из-за чего он не мог видеть меня отчётливо, но это не мешало ему знать, где именно я нахожусь. Должно быть, он очень внимательно слушал.
Я подумал, что к воротнику у этого инквизитора должны быть пришиты не глаза, а уши, и сам улыбнулся своим мыслям.
— Вы меня напугали, — нервно усмехнулся Тэлботт.
— Простите. Я решил, что со светом будет лучше. — Я вернулся на своё место.
— Да, спасибо… так действительно лучше. — Он оглядел комнату. — У вас интересная квартира. Так много книг. Вы что-то изучаете?
Разумеется, он не ожидал, что комнаты заблудших набиты теми же сувенирами из жизни, проведённой в уединении, что и комнаты любого нормального человека. Мои шкафы ломились от бумаги для рисования, газетных вырезок, перьев и книг.
— Нет. — И мне совершенно не нравилась смена темы. — Возможно, вы расскажите, при каких обстоятельствах пропала ваша жена?
Мгновение доктор Тэлботт казался страшно подавленным — я мог ощущать его тоску почти физически. Ему хотелось думать о чём-нибудь другом. Он молча уставился на свои руки, и вместо него заговорил капитан Харпер.
— Вчера в начале третьего Эдвард и Джоан приехали в Церковный Банк, чтобы открыть инвестиционный фонд. — По холодным интонациям инквизитора сложно было вообразить, что он знаком с кем-то из этих людей лично. — Сотрудник банка подтвердил, что они покинули здание спустя час. Они вернулись к своему экипажу и обнаружили, что кто-то ножом взломал замок и украл сумочку Джоан. Эдвард решил отправить Джоан домой в экипаже и пойти в ближайшее отделение инквизиции, чтобы доложить о взломе…
— Миссис Тэлботт поехала домой в экипаже с взломанной дверью? — перебил я.
— Да, — тихо ответил доктор. — Она сказала, что ей нужно ехать немедленно, а меня отправила разбираться с взломом. Меня беспокоил замок, так что я запер его снаружи. У Джоан был запасной ключ. Я думал, с ней всё будет в порядке… — Тэлботт замолк и закрыл глаза.
Капитан Харпер наклонился и сжал его плечо. Движение вышло совершенно неестественным, словно инквизитор видел его где-то когда-то и неловко попытался повторить.
— Прошу прощения. — Доктор Тэлботт выпрямил спину и откашлялся. — Когда я вернулся домой, Томас, наш водитель, встретил меня у ворот. Он сказал, что Джоан не отвечала, когда они её звали. Томас и Роллинз, конюх, решили, что ей стало плохо, и выломали дверь. Но внутри Джоан не оказалось. Она просто исчезла из запертого снаружи экипажа.
— Водитель останавливался где-нибудь по пути? — спросил я.
— Нет. — Тэлботт качнул головой. — Он отвёз её прямо домой. От нашего дома до Церковного Банка минут пятнадцать езды через парк Святого Кристофера.
Дело становилось всё интереснее.
— Вам присылали письма с требованием выкупа?
— Нет, — ответил доктор. — Нам приходили только письма от мистера Роффкейла.
— Мистера Роффкейла? — Имя казалось мне смутно знакомым. — Он — тот самый член Общества, с которым поддерживала связь ваша жена?
— Да. — Доктора Тэлботта, казалось, удивила моя сообразительность. — Мистер Роффкейл слал Джоан письма. Она говорила, что в них нет ничего особенного, только пара строк о старых знакомых из Общества. Я никогда особо не интересовался. Но после её исчезновения нам с Уильямом пришлось их прочитать.
Рассказ продолжил капитан Харпер.
— В одном из них — было предупреждение, что Джоан могут похитить. В другом — красочное описание пыток. Роффкейл умолял её вернуться, потому что только так, по его мнению, он мог её защитить.
Харпер поднялся и расстегнул пальто, так что я успел заметить колоратку на его шее и пистолет в наплечной кобуре слева.
И то, и другое шло инквизитору безмерно. Белый воротничок говорил о власти судить и наказывать, данной капитану свыше, а пистолет очень доступно объяснял, как именно это будут делать. Спасение души становилось куда заманчивее, когда словосочетание “вечные муки” обретало материальность.
Капитан Харпер вытащил из внутреннего кармана пальто стопку писем и протянул их мне. Затянутые в кожу пальцы коснулись моей руки, и я ощутил лёгкое покалывание из-за освящённых масел, которыми он натирал перчатки.