Файер вскинула голову и возмущенно заметила:
– Тебе не могли сказать ничего подобного!
Он намеренно провоцировал ее. Она никому и словом не обмолвилась о том, что случилось сегодня днем. Маккус посмотрел на нее, не веря своим глазам.
– О, как же мне жаль, что я признался во всем, мое сокровище. Я сказал, что у нас, как бывает у всех влюбленных, произошла ссора. Конечно, ваши слуги не могли не посочувствовать. Ты же почти не притронулась к ужину, и кухарка была очень взволнована.
Дерзость этого мужчины была для нее невыносима. Файер взорвалась:
– О, какая ложь! Откуда тебе все это известно?!
– Файер, если бы ты только знала, как много интересного можно выяснить, не пожалев всего несколько монет...
– Ты подкупил слуг?
Маккус стал перед ней на колени и взял ее за руку.
– Я сказал, что мечтаю вымолить у тебя прощение. Слуги очень любят тебя, Файер, – признался он и подмигнул ей. – Они пожелали мне удачи и пустили меня в дом.
Интересно, как бы отреагировал отец, узнай он о том, что слуги готовы проявить завидное великодушие, услышав из уст незнакомца трогательную историю, подкрепленную тугим кошельком?
– Если об этой истории станет известно герцогу или герцогине, эти слуги окажутся на улице.
Маккус удивленно посмотрел в ее сторону.
– Но тогда об этом ни в коем случае нельзя рассказывать твоей матери! – Резко встав на ноги, он подал ей руку и бесцеремонно потянул за собой. – Пойдем же.
Файер послушно пошла за ним.
– Что ты делала в библиотеке?
– Сначала скажи, куда мы направляемся?
На смуглом лице Маккуса мелькнула тень: он вспомнил, почему несколько часов назад в нем вспыхнула ярость и почему ему пришлось броситься на поиски Файер.
– Ты не приехала ко мне сегодня днем.
Файер все еще не могла оправиться от шока, только что испытанного ею. Она остановилась на нижней ступеньке лестницы, догадавшись, что он вздумал затащить ее наверх.
– Неужели ты полагал, что я нанесу тебе визит после такого ужасного дня? Я вообще не намерена больше следовать нашей договоренности, потому что эта сделка, честно говоря, вызывает у меня подозрение. Кроме того, я могла снова столкнуться с твоим братом. – Девушка упрямо стояла, не двигаясь с места. – Боже меня сохрани когда-нибудь заговорить с Тревором, – с обидой в голосе сказала она и добавила: – Даже о погоде.
Маккус не спешил извиняться. По правде говоря, он был готов к тому, что Файер не преминет напомнить об ужасной сцене, устроенной им в гостиной. Он на самом деле вел себя как последний идиот, когда застал ее в компании младшего брата. В последнее время Тревор старательно избегал его. Очевидно, парень хотел подождать, пока к Маккусу вернется благоразумие. Глядя на девушку, Маккус подумал, что у нее и в мыслях нет позаботиться об утраченном им душевном равновесии.
– Ты прекрасно знаешь, почему я тебя ждал, – раздраженно заявил он. – Во-первых, потому, что мы договаривались об этом накануне днем, а во-вторых, как я помню, по средам мы всегда встречались.
Файер не стала с ним спорить.
– Но мои планы изменились. Маме захотелось отправиться за покупками. И потом, мы же все равно встретились, хотя и не у тебя дома.
– У нас нет времени на пустые разговоры, – холодно произнес Маккус. – Пойдем.
– Я не двинусь с места, пока не услышу, в чем, собственно, дело.
– Хорошо, я все расскажу, – неожиданно заявил Маккус и одним движением поднял Файер, перекинув ее через плечо. – Но только позже.
Пока он шел наверх, девушка яростно отбивалась, пытаясь вырваться из его цепких объятий. Однако Маккус поднялся по ступенькам, даже не замедлив шаг. Доссет подробно описал ему расположение комнат в городском доме Солити, поэтому он без усилий отыскал спальню молодой леди. Толкнув ногой дверь, Маккус пронес ее через всю комнату и бросил на кровать.
– Одевайся в вечернее платье, – жестко приказал он, надеясь, что сумеет избежать с ней дальнейших споров.
Он прошел к окну и задернул шторы.
Уперев руки в бока, Файер посмотрела на Маккуса испепеляющим взглядом.
– Я решила провести сегодняшний вечер дома.
– О да, конечно! Я даже видел, как ты была занята, напевая себе под нос и внимательно разглядывая свои туфли. А может, ты все-таки считала пальцы на ноге?
Он повернулся к ней и ловко перехватил подушку, которую она швырнула в него.
– Говорю в последний раз: я не рассматривала туфли и не считала пальцы. – Файер все еще была смущена тем, что он застал ее врасплох.
Слуги не сказали, чем занимается дочь герцога, однако Маккус представлял, что она либо читает, либо вышивает гладью, либо играет на клавесине, то есть погружена в занятие, подобающее настоящей леди. Но когда он увидел ее в кресле с поднятой кверх ногой, это стало для него настоящим потрясением. Он мог поклясться, что никому еще не доводилось видеть прекрасную Файер в столь непринужденной позе. Она предавалась ничегонеделанью и наслаждалась одиночеством.
– Ты не останешься здесь одна, чтобы бродить по дому, словно привидение, – с резкостью в голосе заявил он, понимая, что сочувственным тоном ничего от нее не добьется. – Позови свою горничную.
– Я отослала ее, поскольку не собиралась выходить из дому, – капризно ответила Файер.
– Прекрасно. Пусть будет по-твоему.
Он бросился к ней, но Файер проворно уползла на другой край кровати. Маккус кинулся за девушкой, схватил ее за щиколотку и потянул на себя. Столкновение было исполнено ярости, но длилось всего несколько секунд. Маккус легко подмял ее под себя и прижал своими длинными ногами. Потом он завел ее руки за голову и сказал: