Уходя со съемочной площадки, Дэвид встретился взглядом с Клаудией. Она улыбнулась. В ее глазах было нечто большее, чем обещание. Он вернулся в свой кабинет, собрал бумаги, сообщил Линде по телефону, что приедет к обеду, и направился к выходу.
Клаудия стояла возле подъезда.
— Привет, — сказала она. — Тесен мир.
Они несколько минут говорили о пробах, о мыле «Прекрасная нимфа»и погоде, затем Дэвид предложил пообедать вместе. Клаудия сказала, что это великолепная мысль.
Они отправились в уютный итальянский ресторанчик с интимной атмосферой, который находился в Челси. Дэвид знал, что там он вряд ли встретит друзей — своих или жены. Позвонив Линде, он предупредил ее, что задержится. Она огорчилась, но проявила понимание. Клаудия позвонила своему приятелю и отменила свидание. Они ели каннеллони, болтали, держались за руки — так все и началось.
Клаудия вернулась из ванной.
— Дорогой, что ты делал? — спросила она.
Дэвид, протянув руку, заставил Клаудию опуститься на кровать.
— Я думал о тебе, о том, как ты подцепила меня.
— Не правда! — возразила она. — Ты — развращенный старик, который положил на меня глаз, когда я сидела в той ванне!
На Клаудии был тот же самый бархатный халат. Руки Дэвида скользнули под ткань. Зазвонил телефон. Клаудия вздрогнула.
— Ты спасен, — засмеявшись, она перекатилась по кровати к аппарату. Это был ее агент.
Дэвид медленно оделся, не отводя взгляда от Клаудии. Она разговаривала оживленно, время от времени замолкая и показывая Дэвиду свой маленький розовый язычок. Наконец она положила трубку.
— О, ты уже оделся, — с упреком в голосе сказала она. — У меня восхитительная новость. Завтра я встречаюсь с Конрадом Ли. Он прилетел сюда в поисках нового лица — ему нужна исполнительница главной роли. Он собирается снимать фильм, кажется, о Деве Марии. Я должна прийти завтра в шесть вечера в его «люкс» «Плазы Карлтон». Правда, замечательно?
Дэвид не обрадовался.
— Почему ты встречаешься с ним вечером? Чем плох день?
— Малыш, не будь глупым. Господи, если он захочет потрахаться, он может сделать это и утром.
Она подошла к туалетному столику и принялась тщательно накладывать макияж.
— Хорошо, извини, что я заговорил об этом. Просто я не понимаю, зачем тебе нужна карьера. Почему ты…
— Почему что? — сухо перебила его Клаудия. — Почему не орошу все и не выйду за тебя? А куда ты денешь свою жену и детей? Как оборвешь семейные узы?
Он молчал.
— Слушай, малыш, — ее голос смягчился. — Я на тебя не давлю, так что оставим эту тему. Ты — не моя собственность, а я — не твоя, так оно и должно быть.
Она наложила «блеск» на губы.
— Умираю от голода. Как насчет ленча?
Они отправились в их любимый итальянский ресторан, и к ним вернулось хорошее настроение.
— Воскресенье — ужасный день, — задумчиво произнесла Клаудия. — Он тянется бесконечно.
Она отпила красное вино и улыбнулась хозяину заведения, толстому коротышке, который радостно ответил на ее улыбку.
— Знаешь, все считают себя красивыми, я в этом уверена. Люди смотрят в зеркало, видят пару глаз, нос, рот и думают — какая славная мордашка! — Ее смех оживил ресторан, и Дэвид рассмеялся вместе с Клаудией. Она была очаровательной, заводной девушкой. Он пережил немало внебрачных связей, но эта отличалась от всех прежних; впервые он пожалел о том, что несвободен.
— Как-то я познакомилась с человеком, — сказала Клаудия. — Он обещал мне яхту на юге Франции, виллу на Кубе, массу бриллиантов и все прочее, а потом вдруг испарился. Позже я слышала, что он — шпион и что его застрелили. Забавная штука жизнь.
После ленча они поехали по Уэс-энду в поисках фильма, который оба хотели посмотреть.
— Взгляни на этих психов, — воскликнула Клаудия, глядя на большую колонну людей, идущих в сторону Трафальгарской площади. — Ты можешь представить себя убивающим свое свободное время перед каким-нибудь посольством, сидящим на мостовой? Любопытно, почему у всех этих парней бороды?
Она прильнула к Дэвиду.
— Бог с ним, с фильмом. Давай вернемся ко мне и… Я хочу заняться любовью, а ты?
Мог ли он возразить ей?
2
На плакате, висевшем на спине дородной женщины, было выведено: «Бомбу — вне закона».
Молодой бородач держал в руках щит с надписью: «Миру — мир».
Изможденная женщина с двумя неухоженными детьми сжимала пальцами края картонки с требованием: «Прекратить производство ядерного оружия».
Эти люди, а также несколько сотен других, медленно входили на Трафальгарскую площадь. Там стояли те, кто прибыл сюда раньше. Возле памятника Нельсону и фонтанов собралась большая толпа.
Линда Купер уже была на площади. Она оказалась зажатой между группой девушек с серьезными лицами, длинными, нечесаными волосами, в грязных пальто и молодым человеком в очках, который постоянно бормотал что-то себе под нос.
Линда была привлекательной женщиной, разменявшей четвертый десяток. Шифоновый платок частично скрывал ее золотисто-каштановые волосы. Кремовый костюм от Шанель казался неуместным в такой обстановке. Глядя на Линду, можно было подумать, что лет десять назад она была очень хорошенькой, но сейчас ее портило выражение покорности, смирения. На лице Линды были крохотные морщинки, следы усталости и некоторый избыток косметики. Однако в целом она еще была интересной женщиной.