Мужчина отступает назад, еще раз смотрит на номер на внешней стороне двери.
— Спутали корпус, — подсказываю я. — Третий с другой стороны, через двор.
— Прошу прощения, — незнакомец даже почти краснеет.
— Угу, — машу рукой я и захлопываю дверь перед самым его носом.
Мне этот букет с утра — как спица в сердце.
Я успеваю сделать большую чашку кофе и забросить на сковородку пару гренок, когда в дверь снова звонят.
И кто может быть на этот раз, у меня нет ни единой мысли. Ну не Ленка же, в самом деле, бросила своего благоверного влюбленного и прискакала скрасить мое одиночество.
Когда открываю дверь снова — эффект дежавю застает врасплох.
Тот же самый букет, только теперь «хозяин» сразу сует его мне в руки, заставляя пятиться обратно в коридор.
Обхватываю букет сразу двумя руками, одновременно пытаюсь сообразить, что все это может означать. Меня пришли грабить? Меня сейчас стукнут чем-то тяжелым по голове? Или это послание от Вселенной в духе: планируй ты что хочешь, а вот тебе мужик с цветами и разгребай все это теперь сама.
Незнакомец выразительно сует руки в карманы модного пальто.
Вид у мужчины кислый, если не сказать — потухший.
— Я хотел сюрприз сделать, — цедит сквозь зубы, словно каждое слово дается невыносимой болью. — А у нее там… Валентин.
Злая усмешка, пятерня в волосах.
— Сожалею, — говорю я, лишь бы не молчать.
Кивает, пытается отмахнуться, как будто все путем и нет повода для расстройств.
— Это вам, — тычет подбородком в сторону букета. — Простите, что разбудил.
Незнакомец уже идет обратно к лифту, когда что-то во мне заставляет его окрикнуть.
— Могу угостить кофе, — чуть-чуть шире распахиваю дверь. — И у меня есть гренки и малиновое варенье.
Мужчина останавливается, поворачивается на пятках и выжидает, немного щурясь, как будто боится, что неправильно меня понял и вот-вот угодит в неловкую ситуацию.
Отступаю еще дальше, уже почти полностью освобождая вход в квартиру.
— Я — Гарик, — представляется он, сует руку во внутренний карман пальто, достает оттуда паспорт и протягивает мне. — Это чтобы вы не думали, что я — маньяк. Ну или если вам вдруг не за кого выйти замуж.
— Маша, — называю себя, с самым деловитым видом беру его паспорт и быстро изучаю первые страницы. Нет отметок о браке или разводе, нет отметок о детях. По паспорту он все же Игорь, но раз Гарик — значит, Гарик. Улыбаюсь. — Предлагаю сначала поесть, а уже потом обсудить поход в ЗАГС.
Глава 9
Это очень странно, что на моей маленькой кухне с уютными подушками на табуретках, вдруг сидит незнакомый мужчина, о котором я знаю только то, что у него имя как у известного КВНщика, нет жены и детей, а его девушка, кажется, провела День Валентина с другим мужчиной.
Гарик молча пьет кофе, едва ли притронувшись к румяным гренкам и куску омлета, который я приготовила на скорую руку.
Мне даже как-то неловко лезть к нему с разговорами, поэтому просто включаю связь в своем телефоне и немного напряженно всматриваюсь в экран.
От Призрака — около десятка сообщений.
Я злюсь на него и даже не хочу их читать.
С трудом подавляю желание вообще удалить номер его телефона и всю нашу переписку, потому что меня точит обида: он должен был сказать, что нашел себе кого-то, и это было бы, по крайней мере, честно. У меня был бы выбор — перевести наше общение в полностью дружеский формат или просто все закончить.
Но я «замораживаю» вопрос до завтрашнего дня.
— Я в командировке был, — нарушает затянувшееся молчание Гарик. — Должен был приехать только в понедельник. Она очень переживала, что на праздник не вместе — как раз год встречались, вроде как… ну, первый Валентин и все такое…
Почему мне в голову лезет мысль о том, что его предательница может быть той самой «реальной девушкой» моего Призрака?
Это было бы слишком даже для судьбоносных совпадений.
— Пришел — а у нее мужские ботинки на пороге, вот такого размера. — Мой гость показывает руками расстояние чуть ли не в полметра. — Ну в общем… Все понятно.
— Может, папа? Или брат? — пытаюсь его подбодрить.
— Или сосед, — мрачно шутит Гарик и достает из кармана бархатную красную коробочку с золотым вензелем известного ювелирного дома. — Хотел делать предложение. Вот олень, да?
Я чувствую себя очень странно — как будто подглядываю в замочную скважину чужой личной жизни. Правда, у меня на это есть целое письменное разрешение и даже почти приглашение.