Подобные слова будут говорить в адском мучении грешники, раскаиваясь без результата, ибо закрыта дверь покаяния, и кончился праздник. О, несчастные языки, не произносящие ничего, кроме богохульства! О, трижды несчастные уши, вы ничего не слышите, кроме плача и рыдания. Злосчастные очи, вы ничего не видите, только змей и бесов. Горькие тела! У вас нет никакой прохлады, а только огонь нескончаемый. Малая и краткая утеха не восполнит непрерывную цепь кар и мучений. О, сумасшедшие, какую пользу вам приносили земные наслаждения, которые у вас были? Теперь вы в безутешном плаче!
Когда вы это читаете, братья, не думайте, что мы написали больше, чем есть на самом деле. Мы не написали и тысячный доли. В том безрадостном месте такая боль, что уста не могут повествовать, а рука устает писать. Те, кто видели это чувственно, отсекли свою плоть, ибо поняли, каковы там мучения. Такие люди наказывали свое тело сильнейшим образом, чтобы избежать несказанной кары.
Мы приведем один правдивейший пример, найденный в достойных веры книгах. Всякий пусть устрашится будущей кары и станет переносить временное наказание, как то сделал поднявшийся из мертвых, о котором сейчас мы скажем.
Святой Кирилл Александрийский пишет в письме к святителю Августину, что три человека воскресли из мертвых. Один Бог, управляющий всем на нашу пользу, знает какими судами. Один из них всегда безутешно плакал и ничего не отвечал на вопросы. Он только лил слезы. «Наконец, пишет святитель, — я был так отягощен, что решился и заклял его во имя Божие сказать какое-нибудь слово на пользу стоящих вокруг. Он мне ответил так: «Если бы ты знал мучения ада, то не смог бы удержать горестное рыдание». — «Какие муки, — спросил я, — приготовлены грешникам? Скажи. Думаю, что они больше всех временных?» — «Если все скорби и кары, насилия и мученичества этого мира ты сравнишь с самым малым мучением ада, то они покажутся тебе наслаждениями и утехами. Поверь мне, что если кто испробует грубость тех мучений, тот скорее предпочтет быть караемым без облегчения здесь до конца мира всеми скорбями и истязаниями, которые претерпели все люди от Адама до сего дня, чем только один день провести там, в адском мучении. И именно это причина моих слез, ибо я согрешил пред Богом, Который столь праведен, что даже с бесом не бывает неправосудным. Не удивляйся, что я так плачу, но скорее дрожи и удивляйся, что люди, зная, что их ждут столь великие мучения, не думают о них и не заботятся изгладить свои грехи. Знай и то, что в тот час, когда душа отделилась от моего бедного тело, я был охвачен такой болью и страданием, что это невозможно понять или невозможно в это поверить, если бы я не испробовал на деле». Таковы слова святого.
О, блаженны те, кто слушают эти душеполезные повествования и терзаются днем и ночью теперь, когда есть толк в слезах. Да, возлюбленные братья мои, примите разумное знание от чужих опасностей и на чужих примерах. Если бы было возможно, чтобы вы услышали безутешное рыдание, нескончаемый плач и непрерывные крики бедных людей, некогда бывших здесь, в мире, великими, а теперь находящихся в безрадостном аду, получая названные мучения! Если бы вы услышали явственно, сколь скорбят те, кто не служили Богу и не могут быть искуплены из ада, — вы бы не были так ленивы. Воистину, если бы с нами могли встретиться те крепкие и непобедимые полководцы древности, такие, как Геракл, Гектор, Ахилл, Александр Македонский, Цезарь и другие мужественные и богатые цари, они сказали бы так: «О живые, если было бы возможно вернуться в ваш мир, мы не думали бы больше о землях и городах, о царствиях или о временной чести, славе и богатстве. Нашим царствием была бы бедность и крайняя нищета; леса, пустыня, непроходимые местности были бы нашим жильем; пищей — вода и трава. Вы бы не видели нас носящими позолоченное оружие и убивающими людей, как мы это делали. Мы носили бы власяницу, сражались бы с бесами. Мы надевали бы не пурпур и виссон, не златотканные одежды, но негодный плащ. У нас не было бы меча или стрел сбоку, но только посох в руке, дабы поддерживать наши ослабшие члены, чтобы мы могли двигаться по пути. Мы больше не окружали бы себя отрядами, а жили бы среди гор и диких лесов. Вы бы не видели нас за роскошными и богатыми трапезами, в мечтах и играх со смехом, но всегда — в воздержании и нескончаемых слезах. О, сколь вы счастливы, — воскликнули бы они, — что у вас есть драгоценное время, у живых, и вы можете творить боголюбезные дела. Мы бы не расходовали ни одного часа просто так, но все дни и ночи проводили бы в служении Господу и на пользу душе». Это и многое другое сказали бы несчастные, истязаемые суетно и без пользы, ибо — «нет в аду покаяния»!