Святой повелел великой скале перейти из одного места в другое. То же самое совершил авва Марк из Фракии и Патриарх Александрийский Иоаким. Великий Аверкий, архиепископ Иераполя, повелел диаволу, и тот поднял в Риме каменный алтарь размером с гору, то есть храм идольский, и перенес его во Фригию, что равно пути в сорок дней, — на диво и изумление зрителей. Чудотворец Спиридон повелел реке, полной воды в зимнее время, повернуть назад — и так перешел реку не только святой, но и те, кто тогда были с ним. Это и многое другое явлено в житиях, написанных Симеоном Метафрастом.
Если святые совершали столь великие чудеса, то разве не может Владычица, родившая Бога, приставить отрубленные руки, восставить мертвых и совершать другие чудеса? Я верую в это и пишу, как нашел в книгах, чтобы грешники умилились и обратились к покаянию, достигнув прощения. Если я ошибся в чем, то пусть Господь меня простит. Как я сказал в начале книги, верую так, как определяет Греко-Восточная Церковь, ибо она — Православная Церковь. Пусть меня не судит никто несправедливо. Я составил эту книгу по великому благоговению, которое имею ко Пресвятой Владычице, — и надеюсь на Ее благосердие и доброту, что Она поможет моему искуплению от вечного мучения. Из него же да будем все мы, христиане, исторгнуты заступничеством самой Приснодевы Владычицы нашей Богородицы и всех святых. Аминь.
Чудо 10
О Иоанне Дамаскине, отрубленную руку которого уврачевала Всенепорочная Госпожа
Из жития святого Иоанна Дамаскина, которое написал мудрейший Иоанн, Патриарх Антиохийский, явствует, что во времена императора Льва Исавра велась великая борьба с образами в Константинополе. Многих православных терзал христоненавистный царь различными пытками. Об этом узнал Иоанн в Дамаске, где он был первым советником халифа, начальника над сарацинами. Он написал несколько писем и послал их православным в Константинополь. В письмах святой Иоанн доказывал с помощью достойных веры свидетельств, что не творящие поклонов перед святыми образами суть еретики и безбожники, чуждые Царствия Христова.
Когда все это услышал император, то устроил прием, показав на нем одно из писем Иоанна, спрашивая учителей, может ли кто изобразить начертание букв, как у Иоанна. Нашелся один, очень опытный в каллиграфии, который выполнил предписание Льва Исавра написать подобное письмо почерком Иоанна, чтобы не узнали, что оно не его. Так приказал насквозь порочный император, и ему было адресовано якобы от лица Иоанна письмо, в котором говорилось следующее: «О, царю многаялетнейший, приношу подобающий поклон царствованию твоему, раб твой Иоанн из Дамаска. Знай, что наш город в настоящее время ослаб, потому что большинство агарянских солдат ушли на войну. И если ты пошлешь небольшой отряд, то легко получишь победу, — и я тебе помогу, сколь смогу, в этом предприятии, потому что в моих руках находится весь город». Это и многое другое написал коварный царь.
Изобразил он и другое письмо, уже собственноручное, к начальнику агарян, сообщая следующее: «Благороднейший и вселюбезнейший начальниче града Дамаска, радуйся. Не ведаю я ничего блаженнее, чем любовь, и чем чтобы сохранять некоторые мирные условия, — что и похвально, и боголюбезно. Поэтому я не хочу расстраивать дружбу, которая у меня есть с твоим благородием. Но тем не менее, один твой друг как раз подталкивает меня к сему и призывает. Он часто присылает мне письма, чтобы я пришел с тобой сражаться. В уверение тебя я посылаю тебе одно из писем, чтобы ты знал мое истинное дружелюбие к тебе, — и коварное и превратное того, кто его написал».
Эти два письма львоименитый, но змеемыслящий на коварство царь послал к варвару с одним рабом. Градоначальник агарянин, увидев их, пришел в ярость, позвал Иоанна и показал ему письма. Иоанн понял коварство царя и признался, что не только не писал их, но никогда у него и в голове этого не было. Однако варвар, побежденный гневом, не верил и не дал даже времени ему, чтобы он доказал правду, — но повелел отрубить Иоанну руку. Была отрублена десница, изобличавшая ненавидящих Господа, и вместо чернил, которыми она окрашивалась прежде, она окрасилась собственной кровью. Руку повесили на площади, чтобы все ее видели.
Когда день кончился, Иоанн послал слуг попросить властителя отдать руку для погребения, — дабы облегчить страдания. Тот из уважения ее отдал. Иоанн взял руку и, войдя в свой дом, упал ниц на землю перед священным образом Богоматери, говоря со слезами и верой: «Владычице Пречистая Матерь, Рождшая Бога моего, ради Божественных образов моя десница отрублена! Ты знаешь причину, по которой беснуется Лев. Приди быстрее и исцели мне руку. Десница Вышнего, Тобою Воплотившегося, творит многие силы Твоим ходатайством. Исцели теперь мольбами Твоими эту мою десницу. Песнопения Тебе и из Тебя Воплотившимуся напишу Тебе мелодичными стихами, и Ты приобретешь соработника Православного служения». Иоанн говорил так со многими слезами и заснул. И видит образ Приснодевы. Говорит ему с тихим радостным взглядом: «Вот, здорова стала твоя рука, и она тебя не будет больше заботить, но сделай ее тростью книжника-скорописца, как ты Мне сейчас и учинял (посвятил)».