Все, кто были дома, поразились безмерно, увидев его, едва живого от страха, мокрого, ибо он еще не понимал, где он. Спустя значительный промежуток времени, пришли его спутники и изумились необычайно. А он рассказал им во всех подробностях, как было дело. Все возвеличили Предивную Владычицу. А епископ с того времени собирал всех православных христиан на совершение радостной молитвы в благодарность Госпожи нашей. Сам князь не возвращался больше на прежнюю дорогу, но ушел в один из храмов, посвященных Пресвятой Деве, где были и другие монахи, облачился в ангельский образ и служил Церкви до последнего издыхания жительством чудным и боголюбезным, удостоившись так Царствия Небесного. Его же да будет всем нам достичь. Аминь.
Чудо 28
О человеке, который не мог выучить буквы, кроме «Радуйся, Мария»
В том же городе жил человек по имени Иоанн, очень благоговейный и богатый. Но был ум у него столь тяжкий, что он не мог выучить букв, даже хотя бы одной молитвы, чтобы произносить ее по чину христиан. Поэтому он ушел в монастырь, отдав туда все имущество, постригся, — чтобы братия научили его буквам. Они приняли его любезно из-за большого богатства, которое он монастырю передал. Ему все объясняли псалмы и молитвы, но он и там не мог ничего выучить. Тогда один брат, опытный и добродетельный, прочитав ему все молитвы одну за другой, спросил, какая из всех молитв показалась ему прекраснейшей, чтобы ее выучить. Он ответил, что «Радуйся, Мария» понравилась ему больше всего. Монах приложил большое усилие, научил его Архангельскому приветствию, то есть: «Богородице Дево, радуйся, Благодатная Мария…» и далее. Эту молитву Иоанн заучивал всем своим сердцем и получал дивную радость, выучив все Архангельское приветствие, — ему виделось, что он нашел многоценное сокровище. Всякий час он не говорил ничего другого, а только — «Радуйся, Благодатная Мария».
Все братия забыли его прозвище и называли «Радуйся, Мария». Это ему доставляло великое ликование, и всегда он молился ко Приснодеве, произнося приветствие с особой сладостью и воодушевлением. Так приснопамятный муж говорил до смертного часа, когда душа его отошла.
Его отпели по чину и погребли в отдельном месте. Священные его мощи благоухали. Благоухание не уменьшалось, когда их накрыли, но все более увеличивалось, так что братия ощущали неизреченное благовоние. На девятый день, когда его поминали, они увидели чудо, необычайное и преславное, и изумились. На гробнице выросла прекраснейшая лилия, на каждом лепестке ее впечаталось золотыми буквами: «Радуйся, Обрадованная Мария». Благоухание лилии ощущалось столь необычайно, что его нельзя было и уподобить благоуханию никакого растущего на земле цветка. Игумен сказал братиям: «Отцы мои, из этого чуда мы узнаем, какую святость имел блаженной муж, и сколь он трудился к Госпоже нашей. Но подобает, чтобы мы увидели и корень этой лилии, чтобы вы постигли, сколь благодатен тот, кто любит от всего сердца Приснодеву». Могилу раскопали и увидели, что лилия вышла из уст преподобного, и поразились.
Игумен дал повеление разрезать священные мощи, и тогда увидели, что лилия родилась из его сердца, на котором был написан образ Пресвятой Богородицы. Все изумились. С пением последования и каждением взяли ту священнейшую лилию, сохранили ее вместе со святыми мощами, почитая мужа за любовь к Богоматери. Ее же заступлениями да удостоимся и мы небесного блаженства.
Чудо 29
О ребенке, спасенном из водного потока
В краях Ломбардии жила очень добродетельная супружеская пара, благоговевшая к Пресвятой Богородице. Они изобразили на стене своего дома Ее образ с великим тщанием и воодушевлением, стараясь придать ему прекрасный и благой вид. И каждый день и час, сколько раз они ни проходили перед святым образом, совершали поклон и произносили Ангельское приветствие. За этот добрый обычай Она посылала им блага и радость во всем, так что они жили столь добродетельно, что никогда не восставали друг на друга, пребывая в мире с соседями, которые их прозвали «мирными».
У них был младенец трех лет, видевший ежечасно отца и мать, как они часто останавливались перед ликом святой иконы с благоговением и молились, — так и он привык. И сколько раз ни проходил, то поклонялся, подражая родителям. Когда пришло время, он выучил и Ангельское приветствие, произнося его всякий раз, когда проходил мимо образа, — но не от благоговения, а от привычки, ибо, будучи еще несмысленным ребенком, думал, видя Пресвятую Богородицу на троне, что Она — хозяйка дома, поэтому и страшился Ее, и поклонялся, как родители его.