ничего, как Тристан, не пытался манипулировать улыбками и флиртом, как
Финнеган. Всего лишь наивный честный парень.
Может быть, если бы она приняла Родрика, пустила его в свою жизнь "девушки в
башне, ожидавшую дня, когда она будет освобождена от проклятия"… может, тогда
она почувствует себя куда комфортнее рядом с ним?
- На самом деле, я надеялась, что мы можем пойти куда-то ещё, - сказала она. – Я
хочу показать тебе кое-что.
- Тебе не нравится сад? – спросил Родрик. – Я не уверен, что моя мама одобрит,
если мы зайдём слишком далеко…
- Мне нравится сад! – быстро промолвила Аврора. – Просто кое-что. Позволь мне
это показать тебе.
Родрик подарил ей кроткую улыбку.
- Хорошо, - кивнул он.
Она зашагала по коридорам. Родрик плёлся позади неё. Сердце Авроры
заколотилось, когда она подошла к тяжёлой деревянной двери, которая вела к башне,
и не могла понять, почему она вся охвачена страхом. Это место было её тюрьмой и её
свободой, всем сразу. Замороженные остатки прошлого, разбросанные по комнате.
Она поднималась по винтовой лестнице слишком медленно, стараясь
прижиматься к изношенному ковру. Она не сводила глаз со ступенек, которые были
прямо перед нею, старалась не обращать внимания на гобелены, украшавшие стены.
Родрик без единого слова следовал за нею.
Она остановилась на одном из пролётов. Она не могла вернуться в спальню, где
провела последние сто лет. Она не хотела смотреть на камин без пыли и всё ещё
мнущуюся обложку любимой книги, думать о том, как она спала в то время, как
остальной мир продолжал спокойно жить. Вместо этого она повернула к другой
двери – игровая комната, в которую она не заходила много лет, даже в своём времени,
не считая эти сто лет. Петли заскрипели из-за того, что никто давным-давно не
открывал дверь, и когда она толкнула её, то облако пыли взмыло в воздух. Она
споткнулась, вытянула руку, чувствуя, что во рту пересохло, и закашлялась.
- Принцесса? Может, это не очень хорошая идея…
Аврора отмахнулась от паутины и заглянула в мрачную комнату.
- Это займёт всего минуту.
Крапинки пыли на прялке танцевали в пучке света, что проникал из окна.
Прошло сто лет, а игровая комната выглядела так же, как запомнила Авроры.
Лошадь-качалка ждала в одном углу, грива была грязной и облезлой, славное красное
седло исчезло под слоем пыли, словно в нём никогда не было ни капли цвета. Её
старый кукольный стол стоял у другой стены, а деревянные настольные игры и мячи
были разбросаны на полу. Аврора миновала их, поднимая юбки и стараясь не
испортить беспорядок. После того, как она пересекла комнату, она присела на
лошадь, на дамское седло, а пальцы скользнули по гриве. Она положила руку межу
ушами коня и закрыла глаза, пытаясь представить, что ей вновь шесть лет и что она
вот уже несколько часов прячется тут.
Всё пахло неправильно. Пыль, гнилая древесина, пренебрежение, которое
прицепилось к каждой вещице… Першило в горле, и она не могла забыться.
- Это ты хотела мне показать?
Аврора открыла глаза. Родрик стоял на краю комнаты, оглядываясь вокруг со
смесью трепета и любопытства на лице.
- Да, - сказала она. Чего она хотела достичь? – Я не знаю.
- Тут прекрасно! – Родрик шагнул к ней, не сводя глаз с лошади. – Я хотел в
детстве лошадь-качалку, но… Папа бы мне не позволил. Он сказал, что я должен
учиться ездить на настоящей. Если бы я знал, что она тут была…
- Никогда не ездила на настоящей лошади, - Аврора побежала пальцами по
остаткам гривы. Они путались в узлах, и она быстро высвободилась. – Мои родители
не хотели отпускать меня за границы замка.
- Никогда?
Она вновь пробежала пальцами по гриве.
- Я была однажды на конюшне, - сказала она, - но когда папа узнал, он так
разозлился, что этого больше не повторилось.
- Могу научить тебя, если хочешь, - Родрик не смотрел на неё, его щёки вновь
покраснели, но голос звучал искренне.
- Спасибо, - сказала она. – Это было бы прекрасно, - когда она была маленькой,
она представляла, как скачет по полям, ныряет под деревья и перепрыгивает ущелья,
как всегда делали герои в книгах. Ветер будет хлестать её волосы, грязь брызгать на
платье, и она будет смеяться, свободная и неуловимая. Может быть, не все мечты
полностью утрачены.
Она соскользнула с лошади.
- Ты не хочешь попробовать?
- О… Я… Я слишком высок…
Она улыбнулась.
- Пожалуйста, сядь, - она похлопала по седлу.
Он положил руки на шею лошади, следя за нею неясными глазами, и немного
покачнулся. Он вдохнул, словно взывал к мужеству, а после перекинул ногу через
спину лошади и присел на неё, как рыцарь-переросток. Даже с подогнутыми
коленями его ноги стояли на земле.
- Надо вложить ноги в стремена, - сказала Аврора. Он кивнул и прижал колени к
груди, сжимая пальцы на металлическом кольце по обе стороны от лошади.
Движение заставило лошадь покачнуться вперёд и назад, и Родрик схватился за
верёвку, которая служила вожжами.
Аврора ничего не могла с собой поделать. Он был так смешон, детская игрушка
была в два раза меньше его, а он так неловок и смущён… она хихикнула. Родрик
поднял на неё взгляд и улыбнулся.
- Я выгляжу глупо?
- Не то слово, - сказала она, - но, думаю, не так уж и ужасно. Должно быть,
Франкворсу было одиноко одному.
- Франкворсу?
Она пожала плечами.
- У лошади должно быть имя. Это было в книге, а для меня-пятилетней это
казалось достаточно царственным.
Родрик кивнул и вновь качнулся на лошади. С его неустойчивым сидением,
принц почти перелетел через голову лошади – он схватился за гриву как раз вовремя
и вскочил на ноги с нервным смешком.
- Может быть, я составлю ему компанию на полу.
Давление в груди Авроры вернулось, как только его ноги коснулись земли. Без
лошади, без фокусов в разговоре он вновь был неловким и неуклюжим, и это
усугубляла память о мгновенных глупостях. Он покраснел ещё сильнее, осмотрелся,
пытаясь отвернуться от Авроры.
- Это было твоей игровой комнатой?
- Да, - Аврора взяла куклу со стула и села. – Я провела тут много времени.
- Трудно себе это представить, - сказал Родрик. – Ты - маленькая девочка…
Аврора посмотрела на куклу в своей руке. Она всё ещё была со стеклянными
глазами. Те смотрели на принцессу как-то обвиняюще.
- У меня не было друзей, так что я проводила много времени одна, - она провела
пальцами по волосам куклы, пытаясь вспомнить ощущение гладкости, которая
протекала сквозь пальцы, как шёлк.
Родрик всё ещё стоял рядом с лошадью, его высокая фигура была так неуместна
среди девичьих игрушек. Теперь он смотрел в пол. Их шаги оставили в пыли следы.
Она собралась с мыслями, пытаясь придумать тему разговора. Почему бы и нет?
- У тебя была игровая комната? – спросила она.
Родрик покачал головой.
- Питомник и несколько игрушек, но… папа хотел, чтобы я скорее вырос. Это
были мечи и лошади. Не то, чтобы я в чём-то был силён…
- Нет?
- Я не должен говорить тебе об этом, - сказал он. – Ты будешь хуже обо мне
думать.
- Не буду, - это было правдой. Что-то было глубоко человеческое в долговязом,
краснеющим принце, что делало его куда сильнее, чем любая богоподобная фигура
на гобелене.
- Я всегда ронял меч на занятиях. Одно столкновение, и он вылетал из моих рук.
И я раньше боялся лошадей. Реальных, я имею в виду. Они кусали меня, когда я
пытался ездить. Думаю, мой папа специально давал подлых.