— Айрис очень хорошая, — наконец-то сказала она, и румянец покрыл щёки. — Она стала такой опорой для меня…
— Хорошая? — рассмеялся он. — Это самая дорогая похвала, которую драгоценная Спящая Красавица может для неё придумать? — он прислонился спиной к столу, сжимая край столешницы руками. — Ты ужасная лгунья, Аврора. Даже эта простая фраза заставляет тебя гореть, словно от пламени.
— Я могу быть плохой лгуньей, — сказала Аврора, — но могу читать людей так же, как и ты, ведь вчера выиграла карточную игру, помнишь?
— Да, — кивнул он, — не без моей помощи. Мы такая прекрасная команда! — он вновь отшатнулся от стола. — Мы так давно в последний раз были одни…
— Разве мы когда-то были одни? — спросила она.
Он кивнул.
— Лето шестьсот шестьдесят восьмое по созданию Алиссайнии, мой восемнадцатый день рождения. Один поцелуй, но он, пожалуй, не пришёлся тебе по вкусу, — он склонил голову. — Надеюсь, ты с возрастом найдёшь кого получше, — когда она не ответила, он добавил: — Видишь, ты даже не помнишь. Мне так больно, моя леди!
— Знаешь, — сказала Аврора, — меня столько людей целовало… Они не выделялись, — слова казались опасными на её языке, но она не хотела безропотно смотреть, как он дразнил её этой ухмылкой.
— И все они были такими же красивыми, как и я?
— Я не помню.
— Жестокость неразделённой любви! — он вздохнул. — Конечно, я тебя понимаю. Ведь я никогда не видел такую красоту…
— Неужели женщины так некрасивы в местах твоего обитания?
— Нет, — сказал он, — все они фотографически элегантны. Но это лишь сорняки в сравнении с твоей красотой и остроумием.
— Ты мне льстишь.
— Это помогает? Ты готова отказаться от принца Родрика и бежать со мной? О, у нас будет море приключений!
Аврора посмотрела на него в замешательстве, и он в ответ рассмеялся.
— Я забылся, конечно, Аврора. Ты любишь принца Родрика. Вы обречены жить долго и счастливо и иметь много золотых детишек, которые сядут на трон.
Она отвернулась, напрягаясь от неловкости и досады.
— Если ты пригласил меня сюда для того, чтобы поиздеваться…
— Издеваться? Какое оскорбление для бедного Родрика! Я лишь описывал сказку.
Стук в дверь спас Аврору от ответа. Финнеган подошёл, чтобы открыть её. Служанка стояла на пороге, волосы её были алы и обрамляли бледное, испуганное лицо. Она сжимала поднос с чаем и выпечкой.
— Я принесла завтрак, милорд, если вам угодно.
— О, да, Сильвия, — кивнул он. — Поставь. Такая прекрасная девушка, как ты, не должна стоять на пороге.
Горничная покраснела от корней волос до кончика носа. Неотрывным взглядом Финнеган следил за нею, когда она ставила поднос на стол и приседала в реверансе.
— Ты всегда смущаешь всех девушек? — спросила Аврора, как только служанка ушла.
— Только счастливиц, — он сел в кресло у стола. — Присаживайся. Позавтракай со мной. Обычно завтрак подразумевает что-то другое, но я готов позволить ему измениться. Ешь. Расскажи что-нибудь о себе.
Она не двигалась.
— Уверена, ты всё обо мне знаешь.
— По рассказам? Мама всегда мне говорила: «Не верь всему, что слышишь в сказках». Я бы предпочёл получить информацию из первоисточника. Почему, думаешь, я тут? Шансы Родрика разбудить тебя были минимальными, но я хотел быть рядом на всякий случай. Хотел встретиться с тобой при первой же возможности, — когда она не присела, он добавил: — Если не хочешь рассказывать мне о себе, может быть, поговорим обо мне? Хотелось бы знать, что такая честная девушка думает обо мне.
— Я едва тебя знаю.
— О, принцесса… — усмехнулся он. — У нас были возможности пересекаться прежде. Зачем вновь даровать такую холодность?
Она нахмурилась.
— Ты смешон и высокомерен! — заявила она. — Некий чужоземный принц, который издевается и унижает меня удовольствия ради.
— Продолжай. Первое впечатление очень важно.
— Ты легкомысленен и неуважителен, не понимаю, почему Айрис хотела встретиться с тобой.
— Видишь? Разве правда не прекрасна? Поверь, Айрис тоже так думает, и, будь её воля, меня бы тут не было. Но она этого не сделает, — он отломил кусочек от булочки. — Я слишком важен, чтобы меня игнорировать. Настолько, чтобы делать то, что хочу. Неизвестный, кажется, тебе урок. Или ты не так важна, как они утверждают?
Она заставила себя сохранять нейтральное выражение лица и села в кресло напротив него, высоко подняв подбородок.
— Я важна, — сказала она. — Можешь сказать, достаточно ли?
— Это будет трудно, — протянул он. — Ты ни слова о себе не рассказала. Если бы ты помогла мне понять тебя-настоящую, это было бы неплохой опорой.