Ифе хотела побежать за ним, но в последний момент заставила себя остановиться. «Если побегу, он точно решит, что я чудище, желающее его поглотить». Она боялась, что мальчик мог позвать жреца. И что он тоже счёл бы её монстром. Представив нож в руках уже взрослого мужчины, Ифе передёрнула плечами.
За своими мыслями она не сразу заметила, как беглец остановился у самого выхода и обернулся к ней.
– Ты не гонишься за мной.
Аментет медленно покачала головой.
– Ты и вправду не похожа на монстра, – нахмурился мальчик. – Но я всё равно позову Ур Тахмета!
Ребёнок сделал многозначительную паузу. А затем добавил:
– Просто чуть позже. А если тут уже никого не будет…
Короткое пожатие плечами закончило предложение. Ифе с удивлением поняла, что ей дали время уйти.
– Спасибо.
«А тебе, Мересанх, спасибо за уроки!»
Мальчик коротко кивнул и скрылся в темноте коридора. Ифе услышала его отдалённый крик:
– Как выйдешь из гробницы – первый поворот направо! Иди на свет!
Ещё раз мысленно поблагодарив ребёнка, аментет направилась к коридору. Уже выходя, она бросила последний взгляд на комнату, в которой к ней вернулась жизнь.
Все стены гробницы и саркофаг были изрезаны сценами погребения и письменами. Одна из надписей повторялась несколько раз.
– И пусть твой путь будет лёгок, как и сердце, советник.
«Напутствие для путешествия через Дуат», – поняла девушка. Задумчиво разглядывая саркофаг, она размышляла вслух:
– Но почему я очнулась именно в этой гробнице? Я советник?
Аментет вновь шагнула в комнату и провела рукой по пыльной каменной плите.
– Нет, советник наверняка погребён в саркофаге. Но кто же тогда был под песком?
«Кто я?» Присев у вырытой ямы, Ифе взяла горсть песка дрожащей рукой. «Неужели видение было буквальным и меня похоронили, просто закопав?» Отряхнув с рук песок, аментет поднялась. Её взгляд упал на мелкую вязь иероглифов у подножия стены прямо рядом с песчаной ямой. Там было написано чьё-то имя, но время и песок стёрли значительную его часть. А может, его и вовсе просто не успели дописать.
– Аз… Азтет? Анет? Ант..
Ифе не могла отвести взгляд от остатков иероглифов. Она не понимала, почему именно они так притягивали её, но точно знала, что имя было как-то с ней связано.
Эхо донесло отдалённые шаги. «Неужели мальчик уже привёл жреца?» – рисковать и проверять догадку девушка не собиралась.
Оказавшись в темноте за пределами гробницы, Ифе прижала руку к стене, чтобы хоть как-то сориентироваться в пространстве. «Мальчик сказал повернуть направо…» Она прощупала ногой пространство перед собой. Справа начиналась лестница. Шаг за шагом аментет медленно преодолевала ступеньки в кромешной темноте. Путь казался намного длиннее, чем был на самом деле. Но вскоре глаза стали привыкать к мраку, и следом за этим по пыльным каменным ступенькам заструилась тонкая полоса яркого света.
«Что это? Какие-то лампы? Хека?!» Ифе наклонилась, касаясь освещённого места. Камень был тёплым. Она продолжила подъём. И, наконец, впереди показался выход.
От яркости, ударившей в глаза, девушка зажмурилась. А когда вновь смогла видеть, не сдержала восторженного вздоха. «Солнце!»
Та-Кемет. Первый сепат. Город Столбов
Перед аментет, вышедшей из темноты, открывался самый прекрасный вид, который она помнила.
Яркое полуденное солнце освещало величественные стены из белого камня. Всё вокруг утопало в зелени, укрывающей тенью путников, проходивших через исполинские ворота. За стенами виднелись крыши домов, парящие вершины пирамид-храмов и флаги дворцовых сооружений.
Но больше всего Ифе поражал вид солнца. «Такое яркое! – ей пришлось прикрыть глаза ладонью, но сквозь пальцы она продолжала смотреть на небо. – Получилось. Действительно получилось!»
Закатные Поля Иалу остались позади, и она жила.
Шагнув вперёд, девушка ощутила, как её ноги в открытых сандалиях утонули в песке. Он был горячим и мягким – совсем не похожим на тот, что остался в гробнице.
«Нужно где-то укрыться. Хотя бы ненадолго, чтобы собраться с мыслями, – здравый смысл медленно пробивался через шок, что испытала девушка. – Упаси Эннеада, мальчик и жрец меня здесь найдут». Отойдя от гробницы, Ифе прижалась спиной к одной из раскидистых пальм. Шершавый ствол неприятно царапал кожу, но даже эта боль казалась ей сладкой. Ведь она означала жизнь.
Внезапная мысль заставила девушку вздрогнуть. «Кейфл!» Она помнила его последние слова перед тем, как Поля Иалу погрузились для неё во тьму. Он сказал, что перенесутся в мир смертных они. Вместе. «Ещё и просил дождаться его, если окажемся порознь!»