- Дальше взберусь по тросу, - сказала она. – Но подожди, пока я подойду ближе.
Я держал фонарь, освещая ей путь. Она начала взбираться. Ей предстояло преодолеть целую чащу рваного металла, и света фонаря было слишком мало. Густые тени окружали переплетение балок, и, подниматься ей приходилось едва ли не на ощупь. Ее движение были медленными и болезненными. Левая нога скользила от продолжавшей течь крови. Но понемногу Лигейя все же взбиралась наверх.
Все это время я прислушивался к гимну чудовища и ожидал звуков движения гигантского тела.
Наконец Лигейя взобралась насколько возможно высоко. Она была уже недалеко от мостков, стоя на балке, которая, вероятно, была частью переборки. Теперь дело было за мной.
Мне пришлось выключить фонарь и оставить ее в темноте, чтобы взяться за трос. Я вытянул свисавший конец троса, пока не осталось шесть футов. Более чем достаточно. Я бросил трос ей и снова направил на нее луч фонаря. Пока Лигейя хваталась за трос, я увидел, как внизу, на краю луча света, по балке скользнуло щупальце.
- Скорее! – закричал я. – Оно поднимается!
Лигейя стала взбираться по тросу. Мостки снова закачались, как тогда, когда она упала. Но теперь ей предстояло преодолеть лишь несколько футов.
Внизу в свете фонаря появились огромные челюсти монстра.
Руки Лигейи скользнули с троса. Она не могла использовать ноги, чтобы лучше держаться, но вцепилась в трос изо всех сил, и не упала. Все-таки она добралась до мостков.
Чудовище, распевая свою молитву, поднималось из темной бездны, щупальца и руки с когтями, хватаясь за металлические балки, быстро подтягивали его наверх.
Шатаясь, Лигейя встала на ноги и, хромая, шагнула вперед. Я помог ей опереться на мое плечо, обхватил ее рукой за пояс, и вместе мы пошли по шатающимся мосткам. Пение чудовища приближалось. Остался последний отрезок пути; по мосткам к выходу с транспорта, и там наши испытания закончатся.
Нам оставалось меньше дюжины ярдов до внешних ворот дока, когда раздался рев, и мостки стали выгибаться. Чудовище поднялось из глубин корабля. Рты на щупальцах триумфально вопили, а огромные челюсти оглушительно ревели:
- Слава переменам! Слава переменам! Слава переменам!
- Беги! – сказала Лигейя. Вырвавшись, она толкнула меня вперед.
Выход был так близко. Я бросился по мосткам, невзирая на риск. Еще несколько шагов, лишь несколько шагов. Я оглянулся. Лигейя бежала, ее лицо превратилось в застывшую маску боли. А позади нее приближалось чудовище. Его щупальца хватались за ограждение, огромное тело словно скользило на нас, будто какая-то ужасная машина. Четыре пасти на конце длинной шеи, широко раскрывшись, тянулись к нам.
Через несколько секунд оно доберется до нас.
А мы даже не знали, успел ли Мейсер дойти до мостика.
Выбежав из недр корабля, я отскочил в сторону. Лигейя выскочила следом за мной. Щупальца и руки чудовища тянулись к нам, когти хватали воздух, рты на щупальцах алчно щелкали зубами.
Как только Лигейя перешагнула порог дока, ирисовая диафрагма двери стала закрываться. Чудовище взвыло. Мрак в глубинах «Кардинала Визейна» словно вскипел, когда ужасная тварь рванулась вперед.
- ТЗИИИИИНЧ! – взревело чудовище.
На этот раз его бог не ответил на молитву. Дверь закрылась в последнюю секунду, отрубив одно из щупалец. Глаза, усеивавшие щупальце, моргнули, словно в изумлении от того, что добыча ускользнула. Рот на конце щупальца открылся, и обрубок замер на трапе, ведущем к двери.
Мы услышали тяжелый скрежет когтей-захватов, отпускавших корпус «Кардинала Визейна». Док задрожал, потом вибрация прекратилась. Транспорт был отцеплен от станции.
Мы изгнали чудовище.
Оставалось еще одно дело. Рядом с трапом была груда металлолома. Я взял из нее два небольших листа металла и зажал между ними щупальце. Вытянутыми руками я подтащил щупальце к мусоросборнику. Оно издало слабый свист – последнее напоминание о гимне чудовища. Я бросил щупальце вместе с металлическими листами в мусоросборник. Оно будет выброшено со станции на астероид внизу.
И это было все. Я очистил станцию «Лигуриан» от своего греха.
Втроем мы собрались на мостике, чтобы увидеть конец чудовища. Лигейя оставляла за собой кровавый след, но отказалась идти в медицинский отсек, пока все не будет закончено. Они с Мейсером обнялись, дрожа от волнения и облегчения.
- Ты спас нас, - сказала Лигейя.
- Как всегда, - улыбнулся Мейсер.
- Спасибо, - Лигейя сжала его плечо.
Я стоял в стороне, чужой в этой компании старых друзей.
Мы подошли к консолям, и Мейсер навел внешние камеры на дрейфующий «Кардинал Визейн». Изображение на большом экране переключалось с камеры на камеру по мере того, как станция вращалась, а транспорт постепенно удалялся от нее. Мы и из иллюминаторов смотрели на его громадный силуэт, гигантскую темную и пустую гробницу.