Однако до этого так и не дошло.
Потом я был слишком занят. Выскользнуть из туалета незаметно было очень просто, никто не обратил внимания. Когда стреляли пушки, все смотрели в сторону врага.
Так же удачно все было и во второй раз, и в третий. В обоих случаях я выслеживал своих жертв часами и заставал их в одиночестве, всегда так, чтобы их смерть совпадала со временем обстрела. В обоих случаях их глаза изменялись. У третьей жертвы я попытался вырезать глаза до того, как они изменились, но окровавленные глазные яблоки стали коричневыми в моих руках. После этого я решил провести новый эксперимент. Мне нужно было допросить одного из них.
Но я знал, что для этого мне потребуется уединение.
- Разведка? – спросил полковник, глядя на меня своим немигающим красным глазом. Командирский бункер, как всегда, был полон паразитов в форме. За недели своих наблюдений я привык презирать их. Незаметно наблюдая за ними, я видел тысячи нарушений дисциплины, и малых, и больших. Я знал, что все они мрази и подонки до последнего. Я уже начал желать, чтобы горячий дождь скорее затопил траншеи и все живое в них. Все больше я приходил к заключению, что полк уже не спасти.
Как я сказал, новый эксперимент я решил провести после третьей жертвы. Она была сержантом. Я думал – надеялся – что эта зараза, проклятие, как ее ни назови, не затронет офицеров, кроме, возможно, капитана. Но моя надежда была тщетной. Зараза распространялась. Повсюду я видел синие глаза. В столовой, в убежищах. В дожде.
Спустя несколько дней после третьего убийства, я понял, что грохот пушек выявляет их. В моменты затишья они хорошо прятались. Но как только начинали стрелять пушки, мне легко было обнаруживать их. Отчасти я подозревал, что это может быть некий сигнал, возможно, в схеме ведения огня, или, вероятно, это звук заставляет их проявляться. Как бы то ни было, я сформулировал новый план. Он требовал большой храбрости и хладнокровия, а этими качествами я обладаю в избытке. И снова я не хвастаюсь, ибо без них невозможно быть комиссаром.
- Мы в тупиковой ситуации, - сказал я, оглядывая собравшихся в бункере. – Если мы не можем наступать без приказа, то как минимум мы могли бы попытаться более точно выяснить положение позиций противника. Найти потенциально слабое место в его обороне – на всякий случай.
- Вы настолько заскучали, комиссар? – спросил он. Но я уже знал, что он согласится. Он считал это умным решением, хотя и не понимал моих истинных мотивов. Разведкой часто пренебрегают во многих кампаниях. Слишком многие командиры полагаются на грубую силу, чтобы добиться победы. Нанести удар по врагу – это хорошо. Но еще лучше нанести удар в то место, где он причинит врагу наибольший ущерб – и в наиболее подходящее время.
- Честно говоря, да, - ответил я. Среди офицеров послышались смешки. – Так как я не могу исполнять свой долг как раньше, то буду исполнять его иным образом. Я намереваюсь выйти на ничейную землю между нашими позициями и противником, и посмотреть, что там.
- Один? – спросил капитан. Некоторое время он вел себя тихо. Я знал, что он следит за мной, но также я знал, что его шпионы в полку не сообщают ему обо мне ничего. Они считали меня дураком – тупым и лишенным воображения. Они не могли представить, чтобы я снял знаки своей власти, чтобы охотиться за своими жертвами. По крайней мере, я надеялся на это.
- Желательно не один. Но я пойму, если никто не захочет пойти.
Снова смешки. Капитан нахмурился и посмотрел на своих товарищей. Полковник тоже, хотя, вероятно, по другим причинам. Следующий момент был самым опасным, и я вздохнул, прежде чем продолжать.
- Так как я вне цепи командования, это заявление с моей стороны лишь формальность. В любом случае я намереваюсь отправиться на разведку, так как считаю это аспектом своего долга. Я буду оберегать полк так или иначе.
- А если вас убьют? – спросил полковник.
- Тогда вы попросите прислать нового комиссара. Соответствующие документы в моем жилом бункере, - сказав это, я посмотрел на капитана, и увидел, что он прищурил глаза.
Полковник покачал головой.
- Конечно, вы правы. Я не могу остановить вас. Возьмите с собой одного из солдат. Капитан, назначьте добровольца.
- Я пойду, - сказал капитан, и мое сердце подпрыгнуло в груди. Я знал, что он считает это вызовом. Такие как он любят вызов. Но полковник махнул рукой.