- Понятно, - сказала Вернид. – А что тем временем будете делать вы, мамзель?
- Завоюю город, - ответила я. – Все, исчезните.
В следующий раз савларцы вышли со мной на связь через Еноха Белогривого, ратлинга-повара. У этого маленького воришки были со мной некоторые разногласия, но он оказался полезным контактом и за хорошую плату мог подать к обеду нечто повкуснее, чем протеиновая жижа.
За линией фронта все было достаточно тихо. По официальной версии Маризель убили фанатично настроенные мятежники. Достаточно правдоподобная история – я сама распространяла ее через агентов Еноха. На похоронной церемонии я старалась казаться должным образом опечаленной. Это было не так уж трудно, учитывая тот факт, что мне казалось, будто кто-то все время смотрит на меня. Я списала это на недостаток сна.
Всего этого было достаточно, чтобы все купились на эту историю о ее смерти. Прославившись в войне с мятежниками, ты просто напрашиваешься, чтобы к тебе подослали убийц. Еще один герой погиб ужасной смертью – добро пожаловать в Гвардию.
В Империуме мученики плодились как мошки в болоте, и лучшими из них были те, кто хорошо смотрелся на агитационном плакате. После смерти Маризель число добровольцев, вербовавшихся в Гвардию, резко выросло, и кроме Бульвадта и его ищейки Тренарда никто не задавал ненужных вопросов. Но я знала, что старый тиран еще ничего не разнюхал – по той простой причине, что он еще не убил меня.
Унг-Тем медленно и мучительно возвращался под власть Империума. Это стоило нам много хороших солдат, но я выполняла эту задачу, отбивая у мятежников квартал за кварталом. Я разрабатывала планы внутри планов, и постепенно они осуществлялись.
Частями, которыми командовала Маризель, я распорядилась наилучшим образом, захватывая противника в клещи, и даже устраивала фальшивые бои, чтобы выманить из подполья мятежников, прятавшихся в уже занятых кварталах. Когда мои победы стали множиться, я получила звание действующего полевого командира и командование всеми ноктайскими войсками в Унг-Теме. Несомненно, благодаря знаменитой рациональности Бульвадта. Когда на церемонии в мою честь Тренард спросил меня о причинах такого внезапного фейерверка побед, я ответила, что сражаюсь в том числе и чтобы отомстить за первого капитана Торн. Он странно на меня посмотрел.
Я хотела, чтобы обо мне думали как о героине Империума, скорбящей, но высоко державшей голову – хотя бы для того, чтобы отдалить от меня всякие подозрения. Но была и еще одна, не менее важная причина. Мне нужно было отвлечься. Я присоединялась к пехотинцам на передовой, когда только это было возможно, и своими руками забрала немало жизней мятежников.
Но даже кровь еретиков не могла смыть то, что я чувствовала после смерти Маризель. На моей душе было пятно, и когда я размышляла об этом ночью, мне казалось, оно ничем и никогда не будет смыто. Во время моего уединения в стратегиуме, я смотрела на порог, ожидая, что сейчас дверь распахнется, и меня схватят и потащат на казнь. По ночам я не могла заснуть – мне казалось, что кто-то все время смотрит на меня.
Сказать, что я не могла нормально отдохнуть, было бы сильным преуменьшением.
Однажды вечером я вернулась в свою комнату и нашла в ней серво-череп, державший в своих лакированных зубах записку, в которой мне приказывалось явиться к Бульвадту. У меня чуть сердце в груди не разорвалось. Я приготовилась к худшему и направилась во дворец Маринистра, ожидая, что разразится буря.
Перед кабинетом Бульвадта ждала целая очередь из офицеров. Я послушно дожидалась своей очереди, почувствовав некоторое облегчение от того факта, что нас там было много. Значит маловероятно, что меня вызвали для того, чтобы повесить или забить до смерти.
Когда меня вызвали в кабинет, лысый тиран вручил мне приказы на передислокацию и взмахом руки отпустил меня, словно я была не важнее доковой мухи. Я начала подготовку к погрузке подчиненных мне войск на транспорты, а это такой трудный процесс, что, честно говоря, даже сама война мне кажется легче. Трон Святой, до чего это непросто. Когда я отдала последние приказы по передислокации и два дня спустя взошла на борт «Божественного Провидения», в первый раз за многие месяцы я смогла вздохнуть спокойно. Осторожно, понемногу, я позволила себе думать, что все это дело забыто. И в некотором роде это действительно было так.
Говорят, что время лечит, но пустотное путешествие тоже неплохо с этим справляется. Спустя четыре месяца и семь дней после моей встречи с савларцами «Божественное Провидение», неспешно летевшее по системе Топен, добралось наконец до местной точки Мандевиля. Это место, где капитан корабля может включить варп-двигатели, не рискуя, что его судно будет сбито с курса гравитацией звезды, и все на борту отправятся навстречу огненной смерти. Но это еще не худший способ погибнуть при переходе в варп. Я слышала, что бывает и куда хуже.