Боль была невыносимой, словно по всему моему телу открылись трещины, полные огня и кислоты. Я не могла двигаться. Она резала все быстрее и быстрее, издавая ужасный звук – словно из легких трупа выходил последний воздух. Она снова повернулась, и ее сырые, испачканные землей волосы хлестнули меня по лицу. Ее ногти рассекли мою шею, а мертвые глаза все это время, не отрываясь, смотрели мне в лицо. Я не видела в них ничего – лишь ненависть и безумие.
Боль достигла мучительного пика. Ее черные зрачки, казалось, расширились настолько, что поглотили весь мир, и я потеряла сознание.
Я очнулась в начале дневного цикла. Вздрогнув, я вскочила с койки и врезалась в широкую спину одного из боевых сервиторов. Он повернулся, пытаясь навести на меня свой тяжелый болтер.
- Нет! – закричала я, подняв руки. – Отбой! Отбой!
Сервитор издал недовольный гудящий шум и снова повернулся к стене камеры.
- О, Терра, - выдохнула я. – О, Святой Трон. Боже-Император, спасибо за то, что пощадил меня.
Я схватилась за сердце, чувствуя, что могла умереть на месте от одного лишь шока, когда события последних двадцати четырех часов пронеслись в моей памяти.
Я тщательно осмотрела себя в поисках ран от длинных ногтей чудовища, которые, как я была убеждена, изорвали мое тело в клочья. Слава всему святому, я нашла лишь старые царапины на ноге и плече, и даже они немного побледнели.
Я была все еще невредима. Все еще жива, несмотря на все ужасы ночи. Но о людях, которые действительно приходили ко мне, этого сказать было нельзя.
Взглянув на ужасное зловонное месиво останков в коридоре, я ощутила приступ тошноты. На них уже стали слетаться трюмные мухи. Нужен был новый план – и быстро.
Я шагала по камере туда-сюда, испытывая отчаянное желание облегчить мочевой пузырь, но не хотелось пользоваться ведром в углу на виду у сервиторов. Мысль о том, что их мертвые глаза будут смотреть на меня, вызывала дрожь, даже после всего случившегося. Кроме того, справлять нужду в эту огромную емкость, не рискуя упасть в нее, мог, вероятно, лишь кто-то ростом не меньше Рохо Кроддена.
И вот наконец-то. В моем разуме стал появляться план. Или, по крайней мере, его начало.
- Вот я и нашла тебя, мелкий кусок дерьма.
Енох Белогривый оказался у дверей зала для тренировок и писал что-то на клочке пергамента, развернув его на стене. Когда он повернулся ко мне, я навела на его самодовольную рожу свой лазган – точнее, бывший лазган Тренарда, к которому я примкнула штык.
- Полевой командир Вендерсен, добрый вечер. А я все думал, когда же увижу вас снова, - ратлинг даже не вздрогнул, хотя два фута стали были нацелены ему между глаз. – Вижу, вы переняли мою привычку ходить босиком.
- Приходится, - усмехнулась я. – Хожу по кораблю тихо и незаметно. Как призрак, можно сказать.
На этот раз он слегка вздрогнул. Этого было достаточно.
- Похоже, ты вовремя свалил из камбуза, когда твои савларские приятели получили свое?
- Я ратлинг, - сказал он, разведя толстыми руками. – Мы знаем, когда пора бежать.
- Наверное, с уборкой было много работы?
- Но не без выгоды. Мои пирожки с мясом многие хвалили, - Енох хитро улыбнулся, проверяя, не клюну ли я на приманку.
- Неужели ты засунул этого здоровяка Кроддена в мясорубку и не сломал ее?
Он пожал плечами. Это был едва заметный жест, но я хотела его увидеть.
- Если, конечно, ты до сих пор не хранишь его труп в холодильнике. Было бы жаль терять всю эту дорогостоящую бионику, не так ли?
- Вроде того, - ответил он.
Некоторое время мы пристально смотрели друг на друга.
- Говорят, вам по вкусу лично резать савларцев, - сказал Енох.
- Ты удивишься, если услышишь, что это был Кродден, - ответила я.
Он нахмурился.
- Поясните?
- Неужели кто-то серьезно считает, что это моих рук дело? Я похожа на того, кто может сломать конечности человека, как сухие ветки? И даже я не смогла бы справиться с шестью самыми лютыми савларскими бойцами сразу.
Енох склонил голову набок, слегка отодвинув от себя острие штыка.
- Во что только не верят люди. И даже самая большая ложь, если ее повторять достаточно часто…
- … все равно остается ложью, - прервала я его, снова направив штык ему между глаз. – Но у меня есть куда более правдоподобная ложь.
- Кродден, - кивнул он. – Но поможет ли вам это, когда Бульвадт поймает вас?
- Бульвадт и Тренард мертвы, - ухмыльнулась я.
- Что? Нет…
- О, да. И с ними еще три корабельных солдата. И если ты хочешь как-то использовать то, что от них осталось, тебе понадобится совок и ведро.
Корабль слегка вздрогнул, в коридоре зазвучали сирены. «Провидению» оставалось лишь три часа до выхода из варпа.