Чудовище ударилось в двери. Я затаил дыхание, ожидая, что сейчас оно разорвет одну дверь, потом другую. Но этого не произошло. Звуки ударов оставались приглушенными, и рев ужасной молитвы был едва слышен за шумом сирен.
Лигейя и Крейн бежали к нам по коридору. Прошло едва несколько минут с того времени, как я отключил стазисное поле.
- Что это за существо? – спросил Мейсер бесцветным, надломленным голосом.
- Ложь, - прошептал я. – Это создание лжи.
Я должен был сказать себе это.
- Оно сожрало Хьюзена, - произнес Мейсер.
- Есть какая-то возможность… - начала Лигейя.
- Нет, - сказал я, проглотив комок в горле. – Он спас мне жизнь.
Мейсер и Крейн воззрились на меня с неприкрытой ненавистью.
Все мы вчетвером повернулись к дверям, прислушиваясь к приглушенным ударам и реву трех голосов. Слова невозможно было различить, но этот звук сам по себе был страшен, вызывая тревогу на духовном уровне.
- Что это за тварь? – спросила Лигейя.
Ответа, который я дал Мейсеру, было недостаточно. Это была трусливая уловка, и я не стал прибегать к ней.
- Не знаю, - вздохнул я. – Это был космодесантник.
- Он изменился в стазисе? – недоверчиво спросила Крейн.
- Нет, - я покачал головой, отвернувшись от их взглядов, и посмотрел на свои руки. Я почти видел кровь Хьюзена на них.
- Что ты сделал? – спросила Лигейя.
- То, что я считал правильным. Но я ошибался…
Я посмотрел на нее, и увидел в ее глазах холод и осуждение. Я проглотил застрявший в горле комок боли.
«Император милостивый, дай мне шанс искупить мою ошибку».
Я не ожидал, что кто-то ответит на мою молитву.
Пикт-экран рядом с дверями показывал застывшее изображение чудовища. Крейн с ужасом посмотрела на него.
- Это какая-то мутация? – спросила она.
Я мог просто кивнуть. Я мог не сказать ничего. Этого было бы достаточно. Но я больше не мог нести бремя истины один.
- Нет, - ответил я. – Это нечто худшее.
К моему облегчению Мейсер кивнул. Он видел и слышал это, и значит, знал больше, чем хотелось бы.
- Я слышал, как оно молится, - сказал он.
- Оно молится? – глаза Крейн расширились от изумления.
- Не Императору. Чему-то другому.
- Оно произносило имя, - сказал я. – Что-то вроде Тзинч.
- Что это значит? – спросила Лигейя.
- Не знаю.
- О нем никогда не упоминалось в твоем религиозном обучении?
- Нет. Но что бы это ни было, похоже, оно отвечает на молитвы.
БУМ, БУМ, БУМ с другой стороны дверей. Непрерывно, неустанно.
- Как думаешь, двери выдержат? – спросила Лигейя Мейсера.
- Хотел бы я быть уверенным, - поморщился он.
- Они достаточно крепки, чтобы мы могли доверить им свои жизни? – спросила Крейн.
- Я бы не стал доверять им свою жизнь, - сказал я.
- Тогда мы укрепим их, - предложила Лигейя. – В доке Дельта достаточно обломков, чтобы заполнить весь коридор.
- Надо уничтожить эту тварь, - сказал я.
- Не сомневаюсь, - хмыкнула Лигейя. – Ты знаешь, как это сделать?
Я покачал головой.
- Тогда давай сосредоточимся на том, чтобы не позволить ей добраться до нас.
Остальные согласились, и они приступили к выполнению этой задачи. Работа продвигалась быстро. Лигейя Роун перенаправила сервиторов из дока Дельта, и ее армия киборгов понесла тонны обломков от разбираемого лихтера в коридор, ведущий к доку Гамма. Пока вереницы гусеничных сервиторов тащили куски металла, другие начали собирать в коридоре баррикаду, ее сооружением руководили Мейсер и Крейн. Я смотрел, как перед дверями в док растет огромная стена металла.
Я никак не мог помочь в этой работе, и просто бесполезно стоял в стороне, чувствуя стыд и пытаясь противостоять охватившему меня ужасу. Глядя на пикт-экран рядом с дверями, я видел, что чудовище все еще пытается пробить их, и был рад, что шум работы сервиторов заглушает звуки ударов и страшный рев этой нечестивой молитвы. Ужасный вид чудовища не давал мне покоя. Такая тварь была просто за пределами понимания человека. Ее существование было словно раковая опухоль на самой реальности. Когда я отворачивался от экрана, то ненадолго мог попытаться представить себе, что чудовища там нет. Эти попытки были слабостью и глупостью с моей стороны, но без них я бы от ужаса просто забыл как дышать.
Экипаж и сервиторы работали, пока баррикада не выросла от палубы до потолка и протянулась на половину коридора, ощетинившись острыми металлическими зубьями. При этом обломки в ней были сложены так плотно, что я не смог бы просунуть палец между сваренными кусками металла. Трудно было представить, что кто-то смог бы преодолеть такое препятствие.