Мы стали изучать экраны. Эту задачу сильно затруднял беспорядок, оставшийся после разгерметизации дока. Тяжелые обломки не были выброшены потоком воздуха в пустоту, но почти все мостки рухнули, и палуба были усеяна массой деформированного металла и оборудования. Нам пришлось осматривать каждый квадратный фут дока. Но Мейсер был прав. Если в положении обломков было какое-то изменение, мы должны были его заметить.
Никаких изменений не было.
- Оно не вышло через дверь, - в ярости прошипел Мейсер. – Оно не пробилось сквозь стены. Так где же оно?
Я вернулся к первому экрану и выбрал последний кадр с чудовищем, а потом первый кадр с его отсутствием. Я хотел найти что-то, что мы могли упустить. Но ничего такого не было. Вот монстр в кадре, а вот его уже нет, словно он просто исчез во мгновение ока. Я переключался то на один кадр, то на другой, не желая смириться с невозможным. И наконец я увидел это.
- Что это? – спросил я.
На первом кадре, где чудовища не было, на палубе был виден прямоугольный кусок металла с решетчатой поверхностью. На более ранних кадрах – там, где монстр еще присутствовал – этого обломка не было.
Мейсер взглянул на экран.
- Это решетка вентиляционной шахты, - сказал он.
- Трон Святой, - произнесла Лигейя. – Оно в вентиляции!
- Но как это возможно? – возразил Мейсер. – Туда и человек еле протиснется. А эта тварь в несколько раз больше.
- Не знаю, - ответила Лигейя. – Но я уверена, что оно там.
Мы снова замолчали, глядя на черное железо переборок и ребристый купол потолка, словно чудовище могло оказаться там. Каждый щелчок, каждый скрип, малейший шум механизмов станции теперь обрел новое значение. Больше ничего не казалось нормальным. В каждом звуке мы слышали приближение чудовища.
Я медленно огляделся вокруг, чувствуя себя очень уязвимым.
- Что будем делать? – спросил я. Мне хотелось услышать ясный ответ – как действовать, как спасаться – так же отчаянно, как до того я жаждал ясности веры.
Никто не ответил. Мы схватили плазменные резаки, хотя это оружие было весьма слабым утешением в такой ситуации. Я с трудом удерживал громоздкий инструмент обеими руками. В горле пересохло. «Если придется его включать, я пропал», подумал я.
- Что будем делать? – спросил я снова, чувствуя, что схожу с ума от ужаса.
- Замолчи, - прошипела Крейн.
Я замолчал. В тишине я оглядывался вокруг, напрягая слух, ожидая услышать треск и скрип металла, который станет предвестником моей гибели. Каждая проходившая секунда укрепляла иллюзию, что в следующую секунду тоже ничего не случится. Я снова позволил себе неразумную надежду. Возможно, думал я, если бы я внимательно слушал, то не услышал бы того, что так боялся услышать.
- Там, - прошептала Лигейя. – Там.
Из решетки вентиляционной шахты послышались голоса. Они были негромкими, но от этого не менее страшными. До нас донеслась ужасная молитва чудовища.
- Слава, слава, слава Изменяющему Пути!
Металлические стенки вентиляционной шахты дрожали от его звука, наполнявшего мостик. Крики становились все более громкими и четкими. Теперь голосов было гораздо больше, чем три. По-прежнему отчетливо был слышен низкий громовой рев. Его сопровождало множество пронзительных голосов, обжигавших мои уши, словно кислота. Я представил целую армию змееподобных нитей, ползущих по вентиляционной шахте и вопящих хвалы своему ужасному богу.
- Откуда исходит звук? – спросил Мейсер.
Пение стало таким громким, что, казалось, исходило из всех вентиляционных решеток сразу. Скрип металлических стенок, стонавших под огромной тяжестью, был едва слышен за воплями чудовища. Тварь была уже почти рядом, а мы все еще не знали, с какой стороны ее ждать.
- Здесь нельзя оставаться, - сказала Лигейя, и направилась к выходу с мостика, ведущему в кольцевой коридор.
Я последовал за ней, и тут потолок разорвался. Вентиляционная решетка в центре куполообразного потолка с грохотом рухнула на палубу. Металл загнулся, словно почерневшие лепестки, и чудовище вывалилось из вентиляционной шахты в центр мостика, обрушившись на палубу с такой силой, что мостик содрогнулся. Поднявшись во весь рост, тварь взревела сотней голосов:
- СЛАВА ИЗМЕНЯЮЩЕМУ ПУТИ!
Чудовище снова изменилось. Хотя оно пробралось на мостик по тесным вентиляционным шахтам, оно еще больше выросло, и, встав на дыбы, достигало ростом почти пятнадцати футов. Из его облика исчезло почти все гуманоидное. Экзоскелет сменился жесткой упругой кожей, покрытой слизью и блестевшей синевато-розовым. Вместо двух мускулистых ног туловище твари оканчивалось длинным толстым хвостом, как у слизня, а на этом хвосте росли сотни маленьких чешуйчатых ног, словно у многоножки. Руки стали более длинными и гибкими, и выглядели одновременно мягкими и достаточно сильными, чтобы разорвать корпус станции. Даже рука с клешней извивалась в воздухе, словно плеть. На клешне сверкали ряды блестящих белых зубов. Они были человеческими, хотя выглядели так, словно кто-то их специально заточил. Нарост плоти на плече удлинился, как и шея монстра, и они переплетались, образуя спираль истекающих слизью мышц. Голова превратилась в скопление пастей, похожих на змеиные, щелкавших зубами и брызгавших ядовитой слюной во все стороны. Их извивающиеся многочисленные языки изрыгали шипящий ихор и вибрировали в воздухе так быстро, что издавали пронзительное гудение.