Эта поза показалась мне очень знакомой. Так знакомо, что у меня внутри все сжалось. Где я это раньше видела?
Интервьюер рассмеялся:
— Это твоя любимая поза?
— На камеру, — согласился он с интервьюером и позволил медали упасть обратно на грудь.
Боже. Боже. Боже.
— Расскажи мне о стратегии, Дин. Каков твой план относительно самой игры?
Он легко пожал мускулистыми, гладкими плечами, и мое сердце сжалось от знакомого движения.
— Я с нетерпением жду соревнований. Проверить себя в испытаниях... и против других игроков. Роман с участницами? Если понадобится. Все, что угодно, чтобы выйти на первое место, но я не собираюсь специально встречаться с девушкой.
Роман с участницами? Если понадобится.
Все, что угодно, чтобы выиграть.
Боже. Меня чуть не стошнило.
Этого не может быть на самом деле. Ни за что. Я отвернулась от видеозаписи, пока Дин продолжал подробно рассказывать о том, как он планировал флиртовать с девушками, чтобы продвинуться в игре. Его небрежный смех действовал мне на нервы, и я больше не могла этого выносить. Нащупала кнопку паузы и остановила запись. Это отразилось на лице Дина и его сонных, смеющихся глазах. Он выглядел чертовски сексуально.
Мне захотелось ударить его по лицу.
***
Два часа и дюжину интервью Дина спустя мое сердце было разбито на тысячу осколков. Парень, с которым я спала, — парень, от которого я сходила с ума, — использовал меня. Каждое рекламное интервью было либо о его прошлом в качестве олимпийского призера, либо о том, как он собирался стать главным пикапером в игре, чтобы использовать женщин в своих интересах, и когда он перестанет видеть преимущество? Он откажется от них.
И хотя поначалу я не хотела в это верить, его слова звучали правдиво снова и снова.
— Это моя цель — подцепить девушку-партнера, — говорил он на камеру с улыбкой. — Предпочтительно какую-нибудь симпатичную, но это не имеет значения. Мне нужно, чтобы она доверяла мне, и когда обведу ее вокруг пальца, я выиграю. А потом, когда она мне больше станет не нужна? — Он провел пальцем по шее классическим жестом. — Прощай. Финита. Это все обо мне в этой игре... но, конечно, девчонки не должны этого знать.
Я была такой дурой. Вспомнила шутку о том, что взрослый мужчина не может выглядеть мужественно в плавках. Он тогда так озадаченно посмотрел на меня. Я понятия не имела почему. «Теперь я знаю», — подумала, глядя на его фотографии в «Спортс Иллюстрейтед» в плавках и с медалями. У меня упало сердце.
***
Подавленная и несчастная, я провела следующие два дня с коробкой мороженого в руках и делая заметки в своих дневниках. Теперь, когда я вне шоу, мне предстояло проделать массу работы: закончить интервью, записать на пленку пресс-релизы, ответить на вопросы и написать заметки о том, как съемочная группа работала на съемочной площадке. Поскольку мне предстояло писать «секретное» разоблачение, я получила закулисную информацию практически обо всем — от того, как они придумывали испытания, до того, насколько большое влияние на самом деле имели продюсеры. Это было довольно откровенно.
Через два дня состоялось следующее голосование. Поскольку я была отстранена от участия в нем, мне не разрешили вернуться на остров, но позволили наблюдать через одну из камер в лагере. Хизер вылетела следующей — она не была удивлена ни в малейшей степени, судя по ее реакции. Я смотрела на лица моих бывших союзников — Ланы, Уилла, Леона и даже Дина — и они ничего не выражали, когда Хизер обняла их и ушла. Все прекрасно знали, почему Хизер уезжает. Дело не в том, что она плохо справлялась с испытаниями или раздражала в лагере. Она просто оказалась не в том союзе.
«По крайней мере, она предполагала, что ее ждет», — с отвращением подумала я. Мой взгляд остановился на ожерелье иммунитета, которое Дин носил на шее. Он ловко выигрывал это дело.
Через несколько часов Хизер появилась в лагере, предназначенном для присяжных. Я поприветствовала ее бутылкой вина и праздничной пиццей.
— Добро пожаловать в страну неудачников, — произнесла я с улыбкой.
— Оставь свою горечь у двери? — поддразнила она, устало опуская свой грязный рюкзак.
— Нет, горечь остается с тобой, — заметила я, ненавидя жесткие нотки, которые прокрались в мой голос. — Проходи. Выглядишь так, будто тебе не помешало бы что-нибудь поесть. — Я подвела ее к одному из столиков, заметив, насколько грязным было ее бикини по сравнению с моей веселой белой майкой и желтым саронгом. — Садись и расскажи мне обо всем, что произошло в лагере после моего ухода.