«Нет, тебе нужно знать, потому что я чувствую, что схожу с ума».
«Ты не сойдешь с ума», — успокаиваю я его, сомневаясь в себе. Я, должно быть, тоже схожу с ума. То, что я знаю, то, что я приняла. Я сама удивилась. Нет. Удивление — неправильное слово. В шоке. Я сама себя шокировала.
«Должен быть, Элеонора,» — говорит Беккер. «Я не могу сосредоточиться ни на чем, кроме тебя, и это не совсем хорошо».
«Почему?»' Я изо всех сил стараюсь не казаться оскорбленной. Я тоже не могу сосредоточиться на многом, но я считаю это хорошей вещью. Что-то настолько мощное, что помогает принять все остальное дерьмо.
«Потому что я могу попасть в беду».
Это заставляет меня улыбаться. «Я чувствую то же самое», — предлагаю я, надеясь, что он это оценит. Удерживать когти при себе становится все труднее и труднее.
Беккер отталкивает меня и держит за руки, глядя на меня сверху вниз. «Ты собираешься остаться сейчас?» Он дерзко вытягивает нижнюю губу.
— «Подними губу. Я останусь.»' Ему не нужно знать, что я заметил Алексу и передумал.
'Супер.'
Он берет меня за руку и ведет дальше, и когда мы прорываемся через вход в главную комнату, я замечаю, что Люси и Марк сидят за столом, оба смеются, как дренаж.
Беккер начинает изящно действовать, хлопая Марка по плечу, а Люси целуя в щеку. Он помогает мне сесть рядом с Люси, прежде чем сесть на место по другую сторону от Марка.
'Ты в порядке?' Люси останавливает официанта, когда он проходит, берет бокал шампанского и сует его мне. Я бесконечно благодарена. Резко выпиваю, я наслаждаюсь вкусом, когда я оглядываюсь по сторонам, чувствуя, как ледяной взгляд падает мне в спину, и хотя очевидно, от кого он исходит, я не вижу, где кто прячется.
Я вздыхаю, качая плечами и откидываясь назад, но расслабиться, когда я постоянно ищу Алексу, непросто. Она прояснила, в чем ее игра. Я мысленно облачаюсь в бронежилеты, сижу здесь и готовлюсь к битве. Я снова оглядываю комнату.
'Кого ты ищешь?' — спрашивает Люси, подходя ближе, оставив мальчиков болтать и смеяться.
«Алекса».
«Кто такая Алекса?»
— «Мой аналог вашей девушки из типографии. Только злобнее. И еще более коварный».
«О, — выдыхает она, оглядывая комнату. «Эй, это она?»
'Я не знаю. Я не могу смотреть».
«Ну, она плюется ногтями, так что, наверное, так и есть. Блондинка, идеальные ноги».
'Это она.'
«Что такое идеальные ебаные ноги?» — спрашивает Люси. 'Я ненавижу ее.'
"С кем она?"
«Зрелая женщина. Красное платье с мехом».
«Это графиня. Ее тетя. Также фанатка Беккера».
'Хорошо.' Люси ударяет меня по колену, поворачиваясь к столу, и я присоединяюсь к ней, отгоняя мысли об Алексе и в какую игру она играет. — «Это немного шикарно, правда? Она поднимает бокал с шампанским, оглядываясь по сторонам.»
«Да, какое-то действительно шикарное дерьмо», — язвительно говорю, и она усмехается. — «Ты чувствуете себя не на своем месте?» — спрашиваю я, надеясь, что это будет жирное «да». Я чувствую себя не на своем месте. Подруга могла бы присоединиться ко мне.
'Неа.' Она допивает напиток и стонет от удовольствия. «Эти аристократические шалтай-болтай меня не пугают. Счастье за деньги не купишь, Элеонора. Под всеми этими модными платьями и драгоценными камнями скрывается кучка неполноценных несчастных сук». Она усмехается. «Я бы хотела, чтобы у меня были сиськи и ножки».
Я громко смеюсь и щелкаю своим стаканом, когда он пуста. Я так рада, что она здесь держит меня под контролем.
Глава 33
Ужин приятный. Мы делим стол с некоторыми людьми, которых Беккер знает по бизнесу, — более веселыми старичками, — и с энтузиазмом болтаем о торговле. После того, как мы поели, Марк и Люси извинились и пошли исследовать сельский пейзаж, и Беккер переместился к Кресло Люси. Я смотрю, как он опускается на сиденье, улыбаясь, когда замечаю, что его галстук-бабочка неровный, одна сторона свисает длиннее другой. Я протягиваю руку и поправляю для него.
Взяв мои руки у него на шее, он приводит их к себе на колени и кисти задумчиво по моей коже с большими пальцами.
«Это не ты», — тихо говорю я, шаркая на стуле, чтобы приблизиться к нему. «Все эти снобы, носы в воздухе, эффектность. Это не ты.'
Он улыбается моим рукам, а затем медленно переводит взгляд на меня. Его ореховые шары так ярко сияют сквозь линзы очков. — «Ты много раз называла меня чокнутым, принцесса.» Он подносит мои руки ко рту и нежно их целует. «Но я никогда не буду святее тебя».
— Ты становишься настоящим романтиком, Святой- Беккер.
«Шшшш», — успокаивает он меня, его губы полны и полны поцелуев. «Не говори никому». Наклонившись, он кусает меня за щеку, прежде чем предложить мне встать. «Нам нужно с кем-то пошутить», — говорит он, уводя меня из- за стола.