'Что?' Мне не нравится тот извиняющийся взгляд, который он на меня указывает. Не за что.
«Она весь вечер пыталась надеть на меня ошейник».
Я смотрю вверх и вижу страшную графиню, но так же быстро замечаю, что Алексы нигде не видно. Это легкое утешение. «О нет, — ворчу я.
— Она купила «Рембрандта» за тридцать пять миллионов. Несколько добрых слов — небольшая цена».
'Да, точно. Она купила его. Работа сделана.'
«Денег еще нет в банке».
Я могла бы использовать утюг, чтобы разгладить складки на моем скрюченном лице. Ее улыбка становится все шире и шире по мере того, как мы приближаемся к ней, и моя рука сжимается все сильнее и сильнее на руке Беккера.
«Беккер, дорогой». Она вскидывает руки, маня его к себе в объятия, и я шлепаю излишней улыбкой, сильнее сжимая руку Беккера, когда он сгибает пальцы, чтобы освободить меня. Он бросает на меня вопросительный взгляд и практически вырывается на свободу.
«Леди Финсбери», — говорит он, подставляя ей щеку для поцелуя. «Очень рад тебя видеть».
'И я.' Она держит его за бицепс. Я хочу его немедленно продезинфицировать. 'Я скучала по тебе.' Она морщит губы, показывая намек на застенчивую улыбку.
«Я оставил тебя в надежных руках». Он осторожно отрывается от нее. «Я знаю, что Элеонора заботилась о тебе». Отойдя назад, он хватает меня за запястье и тянет вперед, словно зовя подкрепление. Я должна заставить его разобраться с ее невыносимой заносчивой задницей в одиночку. Она просто невыносима. Мое лицо расколется, если мне придется дольше поддерживать эту смехотворно растянутую улыбку.
Графиня окинула меня взглядом, полным презрения. «Я слышала, что ничьи руки не обладают такими способностями, как твои, Беккер».
Мой желудок резко скручивает, мой разум умоляет меня бежать, прежде чем я устрою зрелище. Боже, помоги мне, прежде чем я ее разорву. «Рада снова видеть вас, леди Финсбери».
Она фыркает, явно не соглашаясь, и снова смотрит на Беккера. Ее улыбка немедленно возвращается. «Вы видели Алексу? Сегодня вечером она выглядит сияющей».
Я крепко сжимаю губы и мысленно умоляю Беккера вывести меня из этой ужасной ситуации. Алекса не выглядела такой лучезарной, когда я поймала ее наблюдении, как Беккер трахает меня у стены. Эта мысль вызывает у меня тайную улыбку.
«Я обязательно поздороваюсь», — заверил ее Беккер, и я осторожно ткнул его в руку. Он смотрит на меня, показывая намёки на понимающую улыбку. «Я оставлю вас, дамы, поговорить на несколько минут».
Какого хрена?!
Он отступает, либо не обращая внимания на мои испуганные глаза, либо просто игнорируя их. Боюсь, что это последнее. 'Прошу прощения.' Он показывает мне телефон и поворачивается, шагает через комнату и исчезает в толпе. Ублюдок. И кто, черт возьми, ему сейчас звонит?
«Итак, Алекса сказала мне, что ты и Беккер… ' Графиня мычит себе под нос, нарочно ожидая, что я уделю ей свое внимание. Глупо, да. У нее хитрый блеск в глазах. — Прислуга, — заканчивает она.
«Было приятно поговорить с вами», — выпаливаю я так неискренне, как и предполагал. Я разворачиваюсь и ухожу, прежде чем теряю контроль над вынужденной любезностью. Я собираюсь убить его.
Когда я убегаю, я слышу зов старой летучей мыши, но меня не волнует, насколько я груба. Я не собираюсь терпеть оскорбления — ни ее, ни ее племянницы, ни кто-либо другого. Я стряхиваю с себя неприятное присутствие графини, дрожа, когда я пробираюсь через столы. Как ни печально, но я разыгрываю в голове сцену, в которой я говорю ей именно то, что думаю о ней, не сдерживаясь. Мой язык вульгарный… но я держу это в своем уме. Я должен помнить: денег еще нет в банке.
Вырываясь из огромной комнаты, я резко останавливаюсь, когда мне приходит в голову, что Беккер не дал мне намеков, где он будет. Я просматриваю скопления людей передо мной, поднимаясь на цыпочки, чтобы попытаться обнаружить его. Мой поиск не дал результатов, поэтому я направляюсь в холл, ведущий в курительную, и слышу, как оркестр играет драматическую версию «Cry Me a River». Я улыбаюсь, когда вижу Марка и Люси на танцполе.
«Можно мне этот танец?» Ладонь лежит на моей обнаженной руке, и мое тело мгновенно напрягается, когда мой взгляд опускается на руку и пристально смотрит. 'Пожалуйста?'
Я медленно поворачиваюсь. «Брент». Я вдыхаю его имя, сдерживая панический вздох, и мои глаза бегают мимо него. Если что-то и могло вытащить Беккера из того места, где он прячется, то этим человеком был бы Брент. Где он?