Я пытаюсь заставить свои напряженные мышцы расслабиться, у меня ужасно болит шея, я напрягаюсь, чтобы понять, что делаю. «Черт побери», — кричу я, растягиваясь еще немного, мои мышцы кричат. Но тут шум снаружи замораживает меня, и я слышу щелчок замка. Мои глаза сосредоточены на двери так же, как она движется, распахнулась поодаль. О, слава Богу. Мои вены текут от опасений. Он вернулся.
Но когда дверь открывается до конца, я обнаруживаю, что совсем не смотрю на Беккера. «Брент?» Я задыхаюсь.
Он стоит на пороге комнаты и смотрит на меня, прикованную к кровати, и его лицо выражает недоумение. 'Элеонора?' — спрашивает он, увидив мои скованные руки.
Блядь. Что теперь? Мой разум начинает бежать, но не дает мне понять, что сказать. Но я точно знаю, что он не может заставить меня говорить. Я ничего не скажу. И я быстро поняла, что, если Брент здесь, он не преследует Беккера.
"Где Беккер?" — спрашивает он, подходя к кровати.
Я демонстративно хлопаю головой по подушке. «Отвали, Брент».
Он хихикает, и становится холодно. «Твоя дерзость. Я люблю это.'
Я хочу закрыть глаза, но это было бы глупо. Мне нужно следить за ним. Иисус Христос, я беспомощна.
'Где он?'
Я смеюсь. Это настолько саркастично, насколько это возможно. Я не позволяю ему видеть меня напуганным. — «Называешь себя охотником за сокровищами?» Я подстегиваю его, злобно улыбаясь. — «Ты здесь и Беккер… не находишь его.»
«Не испытывай меня, Элеонора».
«Прочему? Ты меня тоже убьешь?»
Его рука поднимается и нащупывает мои волосы, и мне нужно все, чтобы не съежиться и не вздрогнуть. Все, чтобы не меня не вырвало. Я понятия не имею, откуда исходит моя доблесть, но я просто позволяю ей течь, моя ненависть к этому человеку неудержима. — «Убери от меня свои грязные руки».
Он вздыхает, отпуская мои волосы, и лезет во внутренний карман пиджака. «Я предупреждал тебя», — говорит он, вытаскивая телефон, а я скрываю свой хмурый взгляд. Он представляет мне свой экран, и там есть фотография Беккера. Целуя женщину. Женщина с блестящими прямыми черными волосами до плеч. «Он встретил ее на площади за кофе ранее».
Мои круглые глаза не отрываются от картины, а мысли — в беспорядке. Я пытаюсь вызвать слезы отчаяния. Святое дерьмо, где этот парик? Я подглядываю к стулу в углу, куда Беккер бросил его, и вижу, что оно свисает с ручки.
«Я знал, что он причинил тебе боль, Элеонора. Я действительно пытался тебе сказать». Он встает и убирает телефон. «Он всегда был бабником. Ты ему ничего не должна. Где он?»
Я несколько раз моргаю, планируя свой следующий шаг, в то время как Брент улыбается мне, как будто только что раскрыл самый большой секрет в мире. Он выглядит самодовольным. Довольный. Я хочу разбить его глупое лицо. Как долго я смогу держать его здесь? Я очень быстро прихожу к выводу, что это ненадолго.
Я опускаю голову и смотрю в потолок.
'Где он?'
Я молчу, не благословляя его глазами.
'Элеонора.' Его тон предостерегающий, и я полностью игнорирую его. Тогда есть тишина на несколько мгновений, и я слышу его вздох, матрас опускается. Я понятия не имею, что будет дальше. Я двигаюсь не задумываясь, мое колено поднимается и ломает Бренту нос. 'Блядь!' он задыхается, летя назад, прикрыв лицо ладонью, кровь хлещет по бокам. Я смотрю вверх, молясь о чуде, борюсь дрожащими руками. «Давай», — шепчу я, видя кончик ключа всего в миллиметре от замка. Я рычу, быстро проверяя Брента, и обнаруживаю, что он упал на пол и выглядел немного ошеломленным. Он смотрит на меня. И пелена зла падает. Дерьмо. Я возвращаюсь к изголовью и сильнее натягиваю наручники, шипя, и вижу, как по моему предплечью катится струйка крови.
Ключ скользит в отверстие, и последний поворот моего запястья освобождает замок. Я задыхаюсь, чувствуя, как кровь снова приливает к моим рукам.
'Ты маленькая-'
Моя нога вылетает наружу, моя ступня соприкасается с челюстью Брента, и он с воплем плюхается на кровать. Я хватаю его за руку, дергаю за каркас кровати, мои пальцы работают быстро, адреналин накачивается.
Я приковываю его к кровати.
'Блядь!' — кричит он.
Я быстро вскакиваю и убираю волосы с лица, мой пульс учащается. Когда я вижу его возмущенные глаза, я отступаю, немного ошеломлена, очень напугана. Как, черт возьми, мне это удалось?
'Элеонора!' — лает он, отталкиваясь от кровати, его тело скручивается, когда он шипит от трения металла о запястья. «Ему нельзя доверять. Я только что доказал это, глупая женщина.»