Я даже и помыслить не могла, что сейчас увижу. Но когда моему взору открылась такая картина, я буквально подавилась смехом, но вовремя зажала рот рукой, подавляя его.
В моей тарелке развалился гость, с которым сама не знаю почему, я до сих пор не распрощалась. Крошечные ручки и ножки выглядывали из—за краев чаши наполненной хлопьями. Судя по тому, что я увидела — точнее, тому чего не увидела — могу поспорить на все мои сбережения, все маршмэллоу, которые только были в хлопьях, теперь покоятся в надутом животике этого брауни[6] .
Может ли брауни отравиться от такого количества сахара?
Честно, понятия не имею.
Около двух—трех лет тому назад я остановила Фейри, который пытался заманить маленькую девочку в ловушку. Я преследовала этого больного ублюдка до самого кладбища Св. Луи, где в конечном итоге и отправила его в обратно Мир Иной. Я уже развернулась и собралась уйти, как вдруг услышала какие—то завывания у могилы легендарной Мари Лаво. Там я и нашла маленького брауни.
Брауни в мире смертных — это большая редкость. По правде говоря, из всего того, что я слышала, они ненавидели это место. Якобы они предпочитают леса всевозможных королевств Мира Иного. По крайней мере, там они могли жить спокойной жизнью и не скрывать то, кем они являлись.
Они выделялись тем, что имели тоненькие крылышки.
В мифах они всегда изображаются, как бескрылые существа, но поверьте мне на слово, крылья у них есть. Это крохотные чубзики размером не больше куклы Барби. Он был ранен и мучился от боли, которую доставляла ему сломанная нога и поломанное крылышко. В тот момент, как его большие бледно—голубые глаза встретились с моими, я уже знала, что не смогу бросить бедного брауни на произвол судьбы. Я не могла оставить его прячущегося за вазой с засохшими цветами и невероятно старыми бусами Марди Гра. Так что я подобрала его и спрятала в рюкзак.
В общем, я взяла брауни с собой и приютила его у себя дома.
Знаю — Боже, да, я знаю — я должна была довести дело до конца. Это ведь моя святая обязанность. Ни одно существо из Мира Иного не должно разгуливать по нашему миру, но я просто не могла с собой ничего поделать. Зная о том, что у меня могут быть большие проблемы, вплоть до исключения из Ордена, я все равно оставила его у себя. Я смастерила ему шину на сломанную ногу из палочек эскимо и обмотала его крылья марлей, пока он сидел с безумно несчастным и надутым видом на милом личике. Серьезно, я даже не знаю, почему сделала это. Я же ненавидела все, что хоть как—то было связано с Миром Иным. Меня не волновал ни их размер, ни их вид. Я просто выполняла свои обязанности. Но по каким—то непонятным мне причинам, я решила позаботиться об этом маленьком брауни.
И он остался со мной.
Думаю, он сделал это только из—за того, что открыл для себя интернет, телевидение и, конечно же, мой аккаунт на Амазоне.
Откровенно говоря, я понятия не имела почему испытываю такую слабость по отношению к этому мелкому недоразумению по кличке Динь.
Динь ненавидит эту кличку с тех пор, как посмотрел Питера Пэна.
Заглянув в миску, я покачала головой. Этот маленький сорванец был без футболки, а хлопья застряли в его крохотных крылышках, но если искать позитивные стороны, то штаны все еще были на нем. Что ж, спасибо и на этом. Ему просто идеально подходили черные брюки с атласными полосами по бокам. Вообще, они предназначались кукле Кену, но не суть.
Я ткнула пальцем в его маленькое брюшко.
Он дернулся и, приняв сидячее положение, схватился ручками за мой палец. Его острые зубы оказались в опасной близости от моей руки.
— Только попробуй меня укусить,— предупредила я. — Сделаешь это, и я тебя заживо похороню в коробке из—под обуви.
Выскочив из миски, он завис над ней в воздухе с широко раскрытым ртом. Взлетая, он своими крыльями умудрился рассыпать хлопья по всей столешнице.
— Где тебя носило? Ты не вернулась домой! Я уж подумал, что тебя убили. А про меня же никто не знает. Я думал, что остался один. Никому ненужный, брошенный. Ты хоть представляешь, какого мне было? Я голодал, Айви. Понимаешь, голодал!
Я скрестила руки на груди.
— Как—то ты на умирающего с голода не похож. Ты скорее на бурундука смахиваешь. Такого маленького, делающего запасы на зиму бурундука.
— Слушай, у меня был стресс! Я думал, что меня бросили! — крикнул он и начал трясти кулаком, который по размеру был не больше моего ногтя. — Я понятия не имел, где ты находишься. Домой не явилась, всякими там тыры—пыры—шпили—вили делишками не занимаешься. Что мне еще думать? Ты же всегда возвращаешься.
Улыбка сошла с моего лица.
Динь взлетел выше, пока не оказался на уровне моих глаз. Малыш обхватил своими руками живот и посмотрел на меня своими большими щенячьими глазами.
— Я так много сладкого сел. Очень. Много.
Покачав головой, я стала собирать рассыпавшиеся хлопья со столешницы обратно в миску.
— Даже знать не хочу, как взлетел твой уровень сахара в крови.
— У нас по венам не кровь течет, — прожужжал он, усевшись на мое плечо. Схватив маленькими пальчиками мочку моего уха, он прошептал. — А магия.
Смеясь, я стряхнула его с плеча.
— Не хочу тебя разочаровывать, Динь, но у тебя в крови никакой магии и в помине нет.
— Забудь. Откуда тебе вообще знать? — приземлившись на столешницу, он стал пинать ногами хлопья. Уууух. Боже, дай мне терпения. — А теперь, Айви—Дайви, сознавайся, где была?
— Прошлой ночью меня подстрелили.
— Что? — завопил Динь, шлепнув себя по щекам. — Подстрелили? Где? Как? Кто?— он взмыл в воздух и стал метаться из стороны в сторону. — Ты плакала? Я бы плакал. Много. Да я бы нарыдал целую гребанную реку слез.
Я пялилась на него не меньше минуты, прежде чем ответить.
— Лаадно. Ты знаешь, что большую часть времени напоминаешь мне маленькую фею под крэком7 ?
— Наличие крыльев не означает, что я чертов... фея! — он что—то пробормотал на другом языке, отдаленно напоминающий гаэльский. — Я съел много сахара, понятно? И что, это преступление? Да ты меня на всю ночь одного оставила! Что, по твоему, мне еще оставалось делать?
— Слушай, а у брауни может случиться инсульт? — спросила я, уже начав беспокоиться тем, что у него на висках сосуды проглядывать начали.
Он склонил голову на бок и слегка поморщился.
— Это когда в голове что—то взрывается? Не знаю. Подожди—ка. Ох, во имя Королевы Маб[7] ,ты думаешь у меня инсульт? — он молниеносно взлетел к светильнику на потолке, исчезая за серебристой куполообразной формой. Через секунду он высунулся наружу. Его блондинистые волосенки торчали в разные стороны. — Чееерт! Айви, у меня инсульт!!!!
— Динь! Господи, а ну—ка слезь оттуда! — пробормотала я, заметив, что лампа уже начала раскачиваться. — Нет у тебя никакого инсульта. Забудь о том, что я только что сказала.
— Ненавижу эту кличку.
Я усмехнулась.
— Знаю.
— Ты очень—очень злая и жестокая женщина, — немного поколебавшись, он спустился обратно на столешницу и прищурил глаза. — Ладно, сейчас не про это... в тебя стреляли?
Собрав все хлопья, я кивнула.
— И это был не просто какой—то отморозок... это был Фейри.
— С каких это пор они из пушек стреляют?
Схватив коробку с миской, я выбросила их в мусорное ведро. Не собираюсь я из нее есть после того как Динь в ней спал. Я частенько обсуждала свою работу с Динь. Мне всегда было легко говорить с ним на эту тему. Он, казалось, принимал ее как должное.
— Без понятия. Мало того, у него кожа была обычной. В смысле, не серебряной.
Когда Динь ничего не ответил, я обернулась проверить не уснул ли он, но он не спал, а смотрел на меня с выпученными от удивления глазами.
— А еще, в его руках из воздуха появился пистолет, — Динь сглотнул, — и вдобавок ко всему прочему, я кинула в него кол. Прямо в грудь. И что ты думаешь? Он ему не нанес ни малейшего вреда, — добавила я, подойдя к нему.
Он вскочил на ноги.
6
Брауни (англ. Brownie) — самые ближайшие родственники домовых, небольшие человечки, ростом до трех футов, схожи с маленькими эльфами с коричневыми нечесаными волосами и ярко–голубыми глазами.