Он поймал их. Она опустила голову к бортику ванны и с дрожью втянула в себя
воздух, а затем выдохнула в порыве возбуждения. Почему он все время выворачивал
ее наизнанку?
Своей щекой он скользнул по ее, щетина мягко кололась. Это несильное
царапанье добавило еще немного ощущений к ее одержимости. Его древесно-
мускусный аромат окружил, напомнив о сотнях моментов, когда он с кажущейся
легкостью подводил ее к экстазу. Теперь она была под его контролем, играла по его
правилам... и вновь направлялась в его постель. Один блаженный момент, она не
жалела об этом.
Последние одиннадцать с половиной месяцев были такими опустошающими, стрессовыми и ужасными. Временно снять с себя давящие обязанности по поиску
убийцы Тони, совмещая это с присмотром за племянницей и племянником, было так
прекрасно, приносило облегчение, смешанное с виной. Отдать Джейсону что-то более
чем свое тело, не было умным решением, но Джиа не думала, что сможет скрыть факт
того, что она все еще заботится.
Когда Джейсон выпускал и вновь сжимал ее соски, она выгибалась в его руках, наслаждаясь тем, как он баюкал ее в своих объятиях. От наслаждения мысли путались, словно она выпила целую бутылку вина. Завтра она станет волноваться о том, что
сдалась слишком быстро. Завтра она, вероятно, сможет даже возненавидеть его за то, что он преодолел ее сдержанность.
Нынче же ее это не волновало.
Он зарылся носом в изгиб ее шеи и вздохнул.
– Господи, как же я скучал по твоему аромату. Целый месяц после нашего
отъезда из Вегаса, я нюхал ночную рубашку, которую ты надевала в нашу брачную
ночь. Я становился твердым и полным желания трахать тебя все чертово время. Прямо
как сейчас.
– Ты пытаешься обольстить меня. – Она не могла сделать так, чтобы ее голос
звучал обвиняюще.
– И не планирую оставлять свои попытки. Ты моя жена, по крайней мере, до
двадцать четвертого. И именно так я планирую обращаться с тобой. Я собираюсь
38
Грешные навсегда. Шайла Блэк
раздевать тебя, связывать, проникать в тебя, владеть тобой при каждом удобном
случае.
Она и не сомневалась в нем. Джейсоном могла двигать месть или какие-либо
остаточные эмоции, и он мог желать испытывать к ней равнодушие во всех аспектах
кроме секса, но она чувствовала, что это было не так.
– Встань. – Он взял полотенце с полки неподалеку.
Когда она, задрожав, подчинилась, он обернул ее в махровую ткань, закрепив
между грудями. Чувствуя головокружение, Джиа качнулась ближе к нему. Ее грудь
встретилась с его. Джейсон приобнял ее, а она обхватила его за плечи и запрокинула
назад голову. Она не смогла не уставиться в его глаза. Сейчас они были не льдисто-
холодными, а горели темной синевой. Челюсть сжата. Ноздри раздувались, лицо
застыло от желания.
Это было самым глупым поступком с еѐ стороны, но Джиа подняла лицо, встала
на носочки и приблизила свой рот к его. Джейсон встретил еѐ на пол пути, его губы
врезались в еѐ.
Он держал еѐ крепко и погрузился так глубоко, словно мог полностью
проглотить еѐ. Необъяснимое чувство быть к нему ближе вместе с ощущением
правильности, потрясло еѐ.
Джиа открылась и приняла всю агрессию его поцелуя. Прошло слишком много
времени, и она желала его, хотела почувствовать безопасность и заботу, которые он
постоянно ей давал. Она нанесла слишком много ущерба их отношениям, что
рассчитывать на что-то больше, чем ответная похоть и, вероятно, ей стоило
воспользоваться этим шансом, чтобы удалить Джейсона из своей жизни, в случае если
он проделал то же самое. Проблема была в том, что она этого не хотела.
Прошедший год доказал, что она не всегда понимает чего хочет.
Отринув сбивающий с толку клубок мыслей в сторону, Джиа утонула в его
аромате, вкусе. Он заставил еѐ тело выгибаться, а сердце тосковать. Потерявшись в
нем, она сдалась.
Внезапно Джейсон отодвинулся, втянул в себя воздух, переместился, чтобы
погрузиться глубже, сжал в кулак еѐ полотенце и вновь накинулся на неѐ. Джиа не
могла остановиться. Отчаянно желая большего, она уперлась в бортик ванны и
прижалась к нему всем телом.
Еѐ муж оттолкнулся от столешницы ванной и девушка, наконец, почувствовала
каждый сантиметр твѐрдости его груди, пресса, бѐдер, а также член, который так
великолепно наполнял еѐ в воспоминаниях. Джиа умоляюще захныкала, переплетая их