— Мне это не нравится, Элизабет, — без обиняков проговорил он, глядя на Элизабет потемневшими от волнения глазами. — Я не должен был соглашаться на эту авантюру. Это слишком рискованно.
— Но мы же продумали все до мелочей, — возразила Элизабет. — Хэмптон уже несколько лет меня терроризирует. Мне это до смерти надоело, и я хочу положить этому конец. — Она ласково взяла Николаса за руку. — Не волнуйся, ничего Бэскомб мне не сделает, ведь вы с Рэндом будете рядом.
Николас долго смотрел на нее. На его скулах играли желваки.
— Все это может не сработать. А что, если Бэскомб просто пошлет за тобой одного из своих людей?
— Не думаю. Они слишком часто его подводили, так что вряд ли он им доверится.
Ободряюще хлопнув Николаса по плечу, Рэнд проговорил:
— Не волнуйся, дружище. Если Бэскомб появится, мы с тобой будем начеку. Ничего с Элизабет не случится.
Николас ничего на это не ответил, однако лицо его оставалось мрачным. Молча помог он Элизабет сесть в карету, и они поехали. Элизабет подъехала к дому Ника, как они и рассчитывали, ровно в десять часов и сразу же отправилась на конюшню. Джексон Фримантл, плотный мужчина средних лет с хитрыми голубыми глазами, приводил в порядок черный фаэтон Ника. Если он и удивился, увидев Элизабет, то не подал виду.
Он явно был в курсе событий. Всему Лондону было известно о том, что виконт признался в совершении преступления. Элизабет с улыбкой сообщила кучеру, что Николас с Элиасом уехали в полицейское управление, чтобы уладить кое-какие дела.
— Не знаю, сколько времени они будут отсутствовать. Думаю, что пару часов, не дольше. Его светлость желает, чтобы вы их забрали оттуда.
— А вы, мисс? Вы тоже со мной поедете?
— Полагаю, мне лучше подождать их здесь. — Она мило улыбнулась. — Посижу в библиотеке, почитаю что-нибудь. Там так уютно!
Именно библиотеку они выбрали в качестве ловушки. Позади нее находилась маленькая комната, дверь в которую не запиралась.
— Вы уверены, что с вами ничего не случится, мисс? Его светлость всегда так беспокоится о вашей безопасности.
— Он будет отсутствовать всего пару часов. Никто не узнает, что я одна. Так что вряд ли мне что-нибудь грозит. Джексон ухмыльнулся:
— Не беспокойтесь, мисс, я доставлю его домой в целости и сохранности.
— Благодарю вас.
Вернувшись в дом, Элизабет подошла к окну и проводила взглядом отъезжающую карету. Николас, Рэнд и судья уже были здесь. Николас метался по гостиной, как разъяренный бык.
— И все-таки мне все это не нравится! — вскричал он.
— Расслабься, мой друг. Нас здесь трое, да еще Тео с Элиасом наблюдают за домом снаружи. Этого вполне достаточно.
— Когда имеешь дело с Бэскомбом, не хватит и целой армии, — проворчал Николас.
Однако больше он возражать не стал. Мужчины заняли свои места: герцог и Соммерс — за дверью маленькой комнатки, Николас — за высоким стеллажом в глубине библиотеки.
Элизабет уселась на подоконник окна, выходящего в сад. Если Бэскомб войдет в дом с черного хода, как они надеялись, он сразу заметит ее в окне.
Открыв тяжелый том, Элизабет попыталась читать, однако никак не могла сосредоточиться. Громко тикали часы. Элизабет полагала, что если Хэмптон решится приехать, то мешкать не будет. Он не станет дожидаться, пока вернется Николас со своим верным Элиасом и помешают его планам.
Минута шла за минутой. Дважды из-за стеллажа слышался шорох, после чего вновь воцарялась тишина. Краешком глаза Элизабет заметила, как что-то промелькнуло на дорожке сада. Нет, это не Бэскомб, просто какая-то тень. Нервы Элизабет были на пределе. А время все тянулось и тянулось. Наверное, он все-таки не приедет. Элизабет в душе надеялась на это, однако умом понимала, что необходимо покончить с этой историей, и чем скорее, тем лучше.
Наконец, когда уже миновал последний назначенный Элизабет срок, дверь открылась, и в комнату вошел Оливер Хэмптон, граф Бэскомб собственной персоной. Элизабет не пришлось разыгрывать удивление. Она и в самом деле была удивлена. Она уже уверилась, что он не придет.
— Оливер? — удивленно воскликнула Элизабет и, закрыв трясущейся рукой книгу, встала.
— Вы назвали меня по имени, — проговорил он, закрывая дверь, и на губах его мелькнула улыбка. — Что ж, по-моему, неплохое начало.
— Что вы здесь делаете?
— Думаю, вы знаете ответ на этот вопрос, Элизабет. Я приехал за вами.
Сердце Элизабет исступленно забилось.
— Я очень удивлена. Неужели вы еще не поняли, что я никуда с вами не поеду? Я закричу, если вы ко мне приблизитесь, сбегутся слуги. Не можете же вы тащить меня силой!
— Надеюсь, до этого не дойдет.
— Откуда такая надежда?
— Думаю, после всего произошедшего вы не захотите больше оставаться с Рейвенуортом. После недавнего скандала вы никогда больше не сможете появиться в высшем обществе, даже если выйдете замуж за своего любовника. Вам придется до конца дней своих довольствоваться жизнью в провинции, а если я не ошибаюсь, вас это вряд ли устроит.
Несколько секунд Элизабет смотрела ему прямо в глаза, затем пожала плечами:
— По правде говоря, такая мысль и в самом деле приходила мне в голову. Скажу вам откровенно, мне вовсе не улыбается навсегда лишиться великосветских развлечений. Но граф собирается жениться на мне, вы же хотите лишь взять меня в любовницы.
— Было время, когда я хотел сделать вас своей женой.
— Тогда я была слишком молода. Я сама не знала, чего хочу.
Густые брови Оливера поползли вверх. Не сводя с Элизабет тяжелого взгляда, он коротко бросил:
— А теперь?
Элизабет позволила себе слегка улыбнуться.
— Должна признаться, что вы начинаете меня интриговать, Оливер. — Она направилась к нему, обольстительно, как ей казалось, покачивая бедрами. — Вы сильнее, чем я думала, и намного умнее.
— Это, конечно, верно, только я удивлен тому, что вы это наконец заметили. Что же этому способствовало?
Остановившись всего в нескольких шагах от Бэскомба, Элизабет проговорила:
— Убийство Рейчел Уорринг. Думаю, во всем Лондоне не найдется ни одного человека, за исключением меня, который бы считал, что вы замешаны в этом деле. Я полагаю, только вы были способны подстроить так, чтобы в убийстве Рейчел обвинили Николаса.
Бэскомб самодовольно улыбнулся:
— И вас это интригует?
— Да, как это ни странно.
Только такой подонок, как Бэскомб, мог поверить в подобную чушь. Только бесчувственный кретин мог решить, что она без зазрения совести может бросить Николаса.
Бэскомб шагнул к ней, и в ту же секунду из-за стеллажей послышался тихий шорох. «О Господи! — взмолилась Элизабет. — Только бы Хэмптон ничего не услышал, а Николас не слишком спешил».
— Поедемте со мной, Элизабет, и я покажу вам такие места, в которых вы еще не бывали, дам вам все, что только пожелаете. Обещаю, ваша жизнь никогда не будет скучной.
Элизабет смотрела на Бэскомба, пытаясь не выдать свои истинные чувства. С каждой секундой в ней росла уверенность в том, что он каким-то образом замешан в убийстве Рейчел.
Она отвернулась, изображая безразличие.
— Все это меня мало волнует. А вот есть кое-что, что я действительно хотела бы получить. То, что было у Рейчел Уорринг и чего Николас не сможет теперь мне дать.
Выражение лица Бэскомба изменилось. Оно стало несколько озабоченным.
— Неужели вы говорите о рубиновом ожерелье? О его краже писали все газеты. Я и не представлял, что вас могут интересовать подобные вещи.
— Но ведь я женщина! Или вы так не считаете?
Бэскомб рассмеялся и, торжествующе улыбнувшись, полез в карман сюртука. Вытащив оттуда что-то завернутое в платок, он подошел к столику и положил на него сверток.
— Я так и знал, что вам захочется получить это ожерелье. От такой красоты ни одна женщина не способна отказаться. Разверните платок.
Чувствуя, как неистово бьется сердце, Элизабет подошла, трясущимися руками развязала узел на платке с гербом Бэскомбов и обомлела — перед ней лежало ожерелье из рубинов.