Данте повернул голову и увидел как его женщина бежит к нему и улыбается. Она была покрыта синяками и порезами.
Если бы он не знал, что они в течение нескольких часов исцелятся, то пришёл бы в ужас.
– Моя волчица сейчас испытывает самодовольство.
Данте улыбнулся ей в ответ и притянул к себе.
– Готов поспорить.
В ответ на странное выражение лица и натянутость в голосе, она подняла голову.
– Ты в порядке?
Он поцеловал её в местечко на лбу, не покрытое кровью.
– Более чем. Я тобой горжусь.
Но не знаю, как сообщить тебе, что хочу с тобой запечатлеться, и не испугать.
– Отлично. Пойдём в душ.
Данте пообещал себе, когда они шли рука об руку к пещерам, что поговорит об этом с Джейми в их комнате. К несчастью, так и не смог произнести ни слова.
Он не боялся обязательства, что за этим последует. Как бы сильно он не переживал, Джейми принадлежала ему, связаны они или нет. Но он боялся, что она его покинет прежде, чем согласится запечатлеться.
Он не мог позволить себе её потерять.
Тем не менее, он был решительно настроен с ней об этом поговорить. Данте и так уже довольно долго молчал, и не ровен час, это само вырвется из него. Если бы Джейми сказала, что ей не нужно запечатление, он мог бы просто согласиться оставить всё как есть. Тогда, естественно, он сделал бы всё возможное, чтобы её переубедить.
Он сказал себе, что они поговорят, когда будут в душе. Да, он будет трахать её языком, пока она не окажется на грани оргазма, а затем остановится и всё ей расскажет.
Но этого не произошло, потому что Данте снова струсил. Тогда он пообещал себе поговорить с ней перед обедом. Предпочтительно, когда она будет обнажённой, чтобы избежать возможности её побега.
Однако он оказался не только отвлечён её обнажённым телом и озорной улыбкой, но и тем, что Джейми встала перед ним на колени и взяла в рот его член. И в тот момент в голове всё смешалось и разговора не последовало.
Затем они занялись обязанностями Беты – и это извиняло то, что он снова отложил разговор. Прежде чем Данте очухался, они уже сидели за длинным обеденным столом и ужинали, а он так и не начал разговор.
– Теперь ты просто эгоистка, – сказал Доминик Джейми, качая головой. – У тебя это тело на остаток жизни. Я хотел его на одну лишь ночь.
Не в настроении слушать, как член его стаи подкатывает – и не важно, что игриво, – к женщине, с которой он намеревался соединиться, Данте прорычал:
– Доминик, нет. Не с Джейми.
– Но…
– Нет.
Доминик смиренно вздохнул.
– Ладно, хорошо.
Заметив, что Трей находит происходящее весьма забавным, Данте поднял бровь.
– Весело, что он больше не говорит это дерьмо Тарин?
Трей улыбнулся.
– Да.
– У меня всегда есть в запасе слова для моей восхитительной женщины Альфы, – произнёс Доминик с ехидной усмешкой.
Мгновенно улыбка испарилась с лица Трея.
– Дом, прекрати.
Доминик поднял руки – сама невинность.
– Я лишь хотел спросить была ли она бойскаутом… потому что завязала моё сердце в узлы.
Тарин одновременно застонала и усмехнулась. Но затем она громко ахнула и все замерли.
– Кажется, у меня отошли воды. Да. У меня отошли воды.
Глава 14
Наблюдая за тем, как Трей беспокойно расхаживает перед дверью в смотровую, Джейми ему сочувствовала. И всё же она не могла сдвинуться с места. Джейми, Данте и стражи охраняли вход в смотровую, не давая Трею войти.
После того, как он четыре раза сорвался на Грейс, как будто та единолично виновата в том, что ребёнок ещё не появился на свет, Тарин настояла, чтобы он подождал снаружи, пока не наступит тот момент, когда малыш начнёт вылезать. И судя по звукам, которые она сейчас издавала, осталось недолго.
– Я должен быть сейчас с ней.
– Она не одна, – ответила Джейми. – Шайя поможет ей сохранять спокойствие. Грейс и Лидия приняли много детей. Они знают, что делают.
– Так неправильно. Я её пара и должен быть там.
– Как только ребёнок вот-вот должен будет появиться на свет, Грейс тебя позовёт. – Когда Трей проходил мимо, Данте похлопал его по спине. – Не беспокойся. Тарин ни за что не позволит тебе пропустить этот момент.
– Я чувствую, как ей сейчас больно… ну, чувствую отголосок, который и так сам по себе довольно ужасный, и забираю назад слова о том, что удар по яйцам больнее рождения ребёнка. Тарин чувствует головокружение. Опьянение.
Джейми улыбнулась.
– Так и должно быть.
Трей внезапно поморщился и побледнел.
– Схватки становятся сильнее. Ненавистно, что я не могу помочь.
– Трей!
От визга Тарин Трей попытался протиснуться мимо Джейми, Данте и стражей.
– Трей, ты ублюдок!
Парень мгновенно замер на месте.
Джейми сочувственно улыбнулась.
– Тебе точно не стоит пока туда заходить.
Она и раньше присутствовала при родах и прекрасно знала как в такие моменты женщины красочно материли своих супругов.
Трей, словно собравшись с духом, выпрямился и громко постучал в дверь.
– Трей, ещё не время, – крикнула Шайя.
– Шайя, впусти меня. Я хочу быть с ней.
– Да, впусти этого ублюдка, чтобы я сломала ему нос и засунула его в…
– Ладно, Тарин, я его впущу. – Шайя чуть приоткрыла дверь. Трей ворвался внутрь и захлопнул дверь за собой. Тарин одарила его чередой ругательств, от которых все еле сдержали улыбки. Джейми не покидала место у двери, решительно настроенная первой увидеть новорожденного, как только им позволят войти.
По-видимому, Данте и стражи думали о том же, потому что никто не отошёл от двери.
Полчаса кучи ругательств, рычаний и криков спустя, они услышали, как Тарин заявила:
– Я больше не могу! Оставьте её там. Ей там будет хорошо.
– Ты хорошо справляешься, – заверила её Лидия.
– Нет, я закончила! Я устала, вспотела, мне больно. И почему я чувствую себя так, словно мне нужно в туалет по большому?
– Вполне естественно чувствовать себя подобным образом, – произнесла Грейс умиротворяющим, спокойным голосом. – Некоторые женщины даже справляют нужду во время родов.
– Что? – слово сочилось ужасом. – Женщины во время родов могут сходить по большому? Скажи, что со мной этого не произойдёт! Грейс, не позволяй мне этого делать!
Громкий, протяжный крик известил о том, что у Тарин началась очередная волна схваток.
– Детка, просто дыши, – голос Трея был тихим и ободряющим.
– Я дышу, чёрт возьми! И почему эта кислородная маска заставляет меня чувствовать себя Дартом Вейдером?
– Послушай, как насчёт того, чтобы я убрал её…
– Не трогай её, – прорычала Тарин. – Она моя. Понял? Моя.
– Ладно, ладно, я не трогаю её, она твоя.
– Хочешь примерить?
– Нет, детка, спасибо. – В его голосе слышалась улыбка. Его тон смягчался только тогда, когда он разговаривал с или о своей парой. Этот тон предназначался исключительно для неё.
Громкий стон.
– Боже, снова схватки.
– Тарин, ты хорошо справляешься, – похвалила Шайя. – Кажется, ты сломала мне палец.
– Шайя, мне кажется, что я обгадилась. – Бедная женщина говорила огорчённо и смиренно. – Это так, Грейс? Не ври мне.
– Нет, не так.
– Нет, так. Ты лжёшь? Лидия, она лжёт?
– Нет, – быстро ответила Лидия, – ты не обгадилась, поверь мне.
– Шайя, почему у меня такое ощущение, будто кровать плывёт? – спросила Тарин очень громким шёпотом, хотя Джейми была уверена, что Тарин считает, будто говорит тихо.
– Может нам стоит забрать у неё кислородную маску? – предположил Трей.
– Только, мать твою, попробуй.
– Прекрати на меня рычать, – канючил Трей.
– Я, чёрт возьми, не рычу! Тебе нужен чёртов слуховой аппарат! – Снова крики боли при новой волне схваток. – Грейс… кажется, я чувствую головку.
– Это головка, Тарин, – подтвердила Грейс. – При следующих схватках мне нужно, чтобы ты начала тужиться. – Долгая пауза. – Готова? Давай.
– Тужься, – проскулил Трей.