Его не спасло бы и то, что она спала в комнате, предназначенной для маркизы. В чудесной комнате с просторной кроватью и замечательной дверью, ведущей в соседнюю комнату. Она могла бы войти к Чарлзу когда вздумается.
Достаточно. Эмма подошла к умывальнику и плеснула водой в лицо. Холодная вода полезна для разгоряченной кожи. Сейчас она оденется и поднимет с кроватей девочек. Принни захочет прогуляться. Сегодня утром ей нечего бояться, что повторятся события ночи. Девочки послужат ей надежной защитой. И уж ока-то не допустит, чтобы ее животные инстинкты вырвались на свободу.
Она надела самое поношенное платье, безжалостно зачесала назад волосы и уложила их в пучок при помощи многочисленных шпилек. Завершили ее облик пелерина неопределенного цвета и шляпа, которую она давно собиралась отдать мисс Рассел, чтобы та нарядила пугало в своем саду.
Выйдя в коридор, она направилась в комнату девочек. Эмма, решительно отказывалась представлять себе Чарлза – лорда Найтсдейла – в качестве ином, нежели ее временный наниматель. Она не позволит себе думать, что может как-то упрочить свое положение в доме. Он не любит ее. Выгода – вот что его интересует. Иметь в одном лице гувернантку и мать наследников, которую легко укоренить в своих владениях, словно яблоню, и не вспоминать о ее существовании чаще, чем несколько раз в год.
Не важно, что ей двадцать шесть и она деревенская простушка. Ей нечего отчаиваться. Титул ей не нужен. Пусть, лондонские девицы карабкаются по спинам друг друга, чтобы заглянуть в глаза высокого и высокородного маркиза.
А она, возможно, узнает, как целуется мистер Стокли.
– Папа Чарлз, я никогда раньше не была на рыбалке!
Эмма с улыбкой смотрела, как Клер бежит к Чарлзу.
Он улыбнулся девочке, и у Эммы защемило в груди. Маленькой Клер так хотелось иметь папу – не просто человека, которого можно звать отцом, а того, кто захочет посвятить ей часть жизни. Способен ли на это Чарлз?
Нет – если он задумал жить в Лондоне, навещая имение лишь для того, чтобы продолжить род.
Эмма покраснела, удивляясь собственным странным ощущениям. Ей неизвестно было в точности, как зачинают детей. Но она была уверена – дети имеют прямое отношение к тому, чем они с Чарлзом занимались в оранжерее.
Принни тоже рванулся было приветствовать Чарлза, чуть не вывихнув Эмме плечо.
– Вам обязательно нужно держать его на поводке? – поинтересовался Чарлз.
– Да, если я не хочу его потерять. Я отпущу его побегать, когда он немного устанет. Если сделать это сейчас, он помчится за белкой, и мы его больше не увидим.
– Что ж, тогда дайте поводок мне. Девочки, вы сумеете нести удочки? Тогда я помогу мисс Петерсон удержать Принни.
– Конечно, дядя Чарлз. Мы никогда еще не держали в руках удочки.
– Тогда вот. – Чарлз отдал удочки Клер и Изабелл и взял поводок, перекинув на левую руку корзину для будущего улова. – Знаете, мисс Петерсон и я ходили раньше вместе ловить рыбу. Когда я был чуть постарше тебя, Изабелл, а мисс Петерсон едва исполнилось шесть, мы в первый раз отправились рыбачить на это самое место.
Клер вприпрыжку подбежала к Чарлзу:
– Правда? А вы поймали тогда какую-нибудь рыбу, папа Чарлз?
– Я-то да, а вот мисс Петерсон схватила простуду. – Он рассмеялся. – Она свалилась в воду, и мне пришлось ее вытаскивать.
– Полагаю, меня скорее столкнули, милорд.
– Ну, мы так и не смогли тогда прийти к единому мнению на сей счет. Робби утверждал, что вы споткнулись.
– Да, с его помощью.
Они вошли в лес и двинулись по узкой сырой тропинке. Здесь воздух был свеж и насыщен влагой. С ветки на ветку перепархивал королек. Эмма вдыхала терпкий аромат сосен, перемешанный с мягким запахом старой листвы. Впереди доносилось журчание речушки.
В детстве она проводила в этом лесу много времени, следуя по пятам за мужчиной, который сейчас смеялся, слушая болтовню Клер. Даже Изабелл держалась поближе к Чарлзу.
Чарлз Дрейсмит был всего лишь вторым сыном и получил титул по стечению обстоятельств. Но в одном его мизинце крылось очарования больше, чем в брате и отце, вместе взятых. Люди любили Чарлза: фермеры, лавочники, деревенская детвора. И маленькая Эмма Петерсон.
Когда они играли в Робин Гуда или короля Артура, он разрешал ей быть Девой Марией или Гвиневерой. Правда, рыцари Круглого стола не обращали на нее внимания, но тем не менее она участвовала в игре. Герцог Олворд и граф Уэстбрук – в то время еще маркиз Уолтингем и виконт Мэндерс – терпели ее присутствие из-за Чарлза. По большей части они вели себя так, словно она была невидимкой. Разве что Робби взбредало в голову подшутить над ней. Чарлз прекращал их ссоры и выуживал ее из реки, когда она, так сказать, спотыкалась о ногу Робби.
– Вот отличное место. Что скажешь, леди Клер? – Чарлз поставил корзину на берег. Клер домчалась к воде.
– Я не вижу никакой рыбы, папа Чарлз!
– Конечно, нет! Рыбки очень осторожны. Им не хочется, чтобы их поймали.
– Потому что тогда из них сделают завтрак! – Клер захлопала в ладоши, подпрыгивая на одной ножке. – Можно, нам будет рыба на завтрак?
– Если мы что-нибудь поймаем!
Принни обнаружил белку и принялся лаять как безумный.
– Собака, распугает все живое. Мисс Петерсон, не возьмете ли Принни? А я пока усажу девочек.
Эмма оттащила собаку. Он полаял еще немногое знак протеста, а потом, успокоился, найдя, что-то интересное у корней березы.
– Насадить тебе наживку на крючок, Изабелл?
– Пожалуйста, дядя Чарлз.
Клер встала, привалившись к Чарлзу, и стала наблюдать, как он сажает червяка на крючок.
– Фу, червяк, – сказала она, сморщив носик.
– Хочешь рассмотреть получше? – Чарлз быстро поднес извивающееся существо к лицу Клер. Она завизжала и с хохотом бросилась наутек.
– Нет, папа Чарлз. Червяки скользкие и противные.
– Значит, не хочешь наживлять свой крючок? Я мог бы тебе показать как.
– Покажите мне, дядя Чарлз, – сказала Изабелл. – Я уже не маленькая.
– И я тоже не маленькая! – Клер уперлась кулаками в бока и показала, сестре розовый язычок, – Покажи мне, папа Чарлз.
– Леди. Клер, где ваши манеры? – сказал Чарлз, смеясь. – И чему только вас учила гувернантка?
– Не вините мисс Петерсон, дядя Чарлз, – заметила Изабелл. – Не ее вина, что Клер плохая.
– Никакая я не плохая! – Нижняя губа Клер задрожала. – Мама Петерсон, я хорошая? Мама говорила, что я плохая, но ведь я хорошая, правда?
Эмма бросила поводок Принни и подбежала к девочке.
– Ну конечно, ты хорошая, моя дорогая! И я точно знаю, что твоя мама говорила не всерьез. Взрослые иногда бывают немного раздражительны.
– Нет, мисс Петерсон. – Изабелл серьезно смотрела Эмме в глаза. – Мама… Она говорила… Она хотела мальчика, понимаете, чтобы ей не пришлось еще иметь детей.
Клер кивнула:
– Если бы у нее был мальчик, она бы исполнила долг.
– Папа хотел наследника, мисс Петерсон, а я и Клер не можем быть наследниками.
Эмма встретила взгляд Чарлза над головкой Клер. Казалось, он был поражен не меньше, чем она.
– Что ж, теперь я ваш папа, Изабелл, – заявил он. – Я люблю вас такими, какие вы есть. – Он приподнял подбородок девочки и наклонился, чтобы взглянуть в глаза малышки. – А ты вовсе не плохая, леди Клер. Ни в коем случае. Но тебе нужно учиться, как себя вести. Можешь представить, чтобы мисс Петерсон показала язык моей тете?
Клер захихикала:
– Мама Петерсон никогда так не сделает.
– Именно. И вы должны учиться хорошему поведению, по крайней мере когда требуются манеры. Но они не нужны, когда вы на рыбалке. Я просто пошутил.
– Нет? – Клер вытаращила глаза, казавшиеся такими, огромными на ее маленьком личике.