– Я ничего не вижу, Эмма.
Страстное желание снедало Эмму, и она не могла ни о чем думать. Только бы он скорее вернулся в постель, к ней. Пусть делает что хочет. Она должна узнать все до конца.
Даже если он ее не любит.
Не важно – она-то его любит.
Она никогда не обращала внимания на других мужчин, только на Чарлза! Мэг права, ей безразличны все молодые господа, кроме одного лорда.
Она полюбила его сразу, как увидела в лесу, когда ей было шесть лет. Он позволил бегать за ним тенью, хотя Робби и Джеймс смеялись над ним. Он был ее Ланселот. Ее Робин Гуд.
Когда Эмма стала старше, он сделался героем всех книжек издательства «Минерва пресс», которые она украдкой читала, закрывшись у себя в комнате. Чарлз приходил в ее сны, утешал, спасая от тоски и усталости, ведь домашние заботы и воспитание Мэг порой отнимали все силы. Сначала он просто обнимал ее за плечи. Целовал в лоб. Потом, когда она увидела его с неизвестной женщиной на террасе в день свадьбы брата, мечты стали смелее. Чарлз прижимал ее к себе, целовал в губы.
А теперь? О Боже! Теперь ее сны сделались жаркими, но мучительными. Она приходила в отчаяние, потому что не могла представить себе все до конца. Недоставало решающих подробностей.
Сегодня Эмма узнает все, и да простит ее за это Бог. Она была готова разрыдаться – почему он медлит? Ей уже двадцать шесть. Она еще ни разу не была с мужчиной. Как сказала миссис Бегли, для чего она себя бережет?
Она не встанет с этой постели девственницей, даже если ей придется умолять Чарлза взять ее.
Он повернулся к ней лицом, и она улыбнулась. Ей не придется умолять.
– Не вижу ни одного привидения, милая.
– Да, я тоже…
О Боже, Эмма не отрываясь смотрит на самую страждущую часть его тела! Чарлз улыбнулся. Он жаждал Эмму не только этим органом. К ней стремилось его сердце. Возможно ли такое? Если Эмма захочет, он будет просто держать ее в объятиях, баюкать ее…
Но ему отчаянно хотелось, чтобы она потребовала большего. Намного большего. Его всего целиком. И тогда он отдаст ей каждый дюйм своего тела.
Он кашлянул, чтобы прочистить горло, а заодно и мысли.
– Полагаю, сегодня мне лучше остаться с вами, чтобы защищать вас. Как вам кажется?
Она медленно подняла взгляд от его бедер к лицу, то и дело останавливаясь на животе, плечах, груди. Когда наконец их глаза встретились, он прочел в них желание.
– Да. – Она облизнула пересохшие губы. – Да, это неплохая мысль.
– Поверьте, милая, это отличная мысль. – Он сел к ней на постель. – Я сделаю так, что вы забудете обо всех привидениях на свете.
– Правда? – шепнула Эмма, – И как же это у вас получится?
Он протянул руку к ее груди.
– Я вас прикрою.
Эмма закрыла глаза. Язычок снова облизал губы.
– Хорошо.
Чарлз положил руку ей на плечо; и осторожно уложил на спину.
– Я согласна.
Он дотронулся до другой груди, и она легла в его ладонь. Большой палец описал круг вокруг соска. Застонав, Эмма выгнула спину, готовая отдать ему все.
– Милая, вы само совершенство.
– Я… мне жарко, – прошептала она. Он видел, как двигалось ее горло, когда она сглатывала слюну. – Прошу вас. Вы мне так нужны. Мне нужно… чтобы вы меня гладили. Везде.
Он провел пальцем между грудями, поднявшись к самой шее, где билась жилка.
– Милая, вы и представить себе не можете, как я рад это слышать! И я буду просто счастлив выполнить вашу просьбу. Через минуту.
– Нет, сейчас!
– Ах, милая, вы очень требовательны! Вижу, мне уготована участь раба. И я буду вашим рабом, но при одном условии…
– Каком?
– Будьте моей женой. – Он взял со столика обручальное кольцо Найтсдейлов. – Не дотронусь до вас и пальцем, пока не согласитесь выйти за меня.
– Хорошо. – Эмма, потянулась к кольцу.
Чарлз отвел руку назад:
– Нет-нет, моя нетерпеливая возлюбленная. Вам нужно решить раз и навсегда. Подумайте хорошенько, если сможете. Как только кольцо окажется у вас на пальце, вы обречены. Вы станете моей женой. Матерью моих детей.
Чарлз замолчал, задумавшись над собственными словами. Свечной огонек играл, на гранях вставленного в кольцо сапфира. Сейчас он отдаст его Эмме, и это станет новым звеном в цепи, приковывающей его к Найтсдейлу. Ему должно быть не по себе, ведь он попался в ловушку. Почему же не сосет под ложечкой?
Однако ничего подобного. Наверное, потому, что он уверен – эта женщина создана только для него. А он для нее. Ее прекрасное тело лежит перед ним на постели, озаренное пламенем свечи. И как только он наденет кольцо ей на палец…
– Скажите же «да», Эмма! Я так хочу вас!
Она взглянула на кольцо.
– Но любите ли вы меня?
Он усмехнулся:
– Да, милая. Думаю, что да. У меня к вам такое чувство, которого я никогда раньше не испытывал. Стоит подумать о вас – и я уже счастлив. А еще…
– Что же еще?
Чарлз рассмеялся:
– Я схожу с ума от страсти. Меня бросает в жар. А мой приятель становится большим и твердым.
– Это, должно быть, несколько неудобно.
– Неудобно. Но единственное лекарство – брак с вами, дорогая. Если вы меня отвергнете, я испущу дух прямо тут, на вашей постели. Вполне вероятно, это будет конец рода Дрейсмитов. Титул перейдет к кузену Обри, который, если верить тете Беатрис, то ли не желает, то ли вообще не в состоянии обеспечить наследника.
– Вы шутите, милорд?
– Я вовсе не шучу, мисс Петерсон. Я совершенно искренен. Я в отчаянии. Сейчас начнется агония. Если вы не согласны выйти за меня прямо сейчас, я сойду с ума. Помяните мое слово!
– Этого не может быть.
– Очень даже может, милая, поверьте. Вот я говорю с вами, а мой разум утекает как вода. Скажите же, что будете моей женой, прошу вас.
Эмма улыбнулась:
– Да.
Чарлз засмеялся:
– Да? И все?
– Да, я выйду за вас.
– А вам не кажется, что вы меня любите?
– Не кажется.
Чарлз нахмурился. Он-то думал… Если он любит ее, она, конечно же… Конечно же, нет.
Эмма перевернулась на бок, оперлась о локоть и протянула руку, чтобы разгладить недовольную морщинку на его лбу.
– Мне не кажется, что я вас люблю. Я это знаю, глупенький. Я полюбила вас, когда мне было шесть лет. Правда, тогда все было немного иначе…
– Да уж, тогда было по-другому.
От счастья голова шла кругом.
– Я старалась бороться с этим чувством, делать вид, что его нет. Но оно никак не желало уходить. Даже когда вы не сказали, что любите меня.
– Простите…
Эмма поднесла палец к его губам:
– Хватит разговоров. Я тоже схожу с ума. Вы обещали, что будете меня ласкать, если я соглашусь стать вашей женой. Я согласилась, так что…
– Ах да. Как неучтиво с моей стороны заставлять даму ждать! Дайте мне левую руку, милая. – Кольцо скользнуло на палец Эммы. – Вот так. – Он поцеловал ее ладонь. – Вы выполнили мое условие. Значит, теперь дело за мной.
– Да, прошу вас, поскорее.
– Приказывайте – я ваш раб. Куда мне направиться первым делом?
Эмма покраснела.
– Я должна говорить?
– Хорошо, попробую угадать. Нос? Брови? Щеки? – Чарлз касался губами ее носа, бровей, щек. Сняв с нее очки, положил на ночной столик.
– Нет. Да! Ох…
– Вы непоследовательны, мисс Петерсон. Сами не знаете, чего хотите?
Эмма покраснела еще сильнее, но храбро взглянула ему в глаза:
– Грудь, лорд Найтсдейл. Я хочу, чтобы вы приласкали мою грудь.
– Ах грудь. Отличная мысль. У вас очень красивая грудь. Буду счастлив ласкать ее. Очень счастлив.
Он коснулся ее груди, и она выгнула спину дугой. Кажется, ночь обещает быть чудесной.
Какие чудесные у него руки! Большие и теплые. Когда они двигались по ее телу, то возбуждали еще больше, чем на озере. Закрытая дверь и мягкая постель делали любовную игру намного приятнее. Как и отсутствие одежды. Именно так! Эмма погладила могучие плечи Чарлза.