— Да, — отозвалась медсестра, подчиняясь ему с легким реверансом. Джейн добежала до конца отделения, к фарфоровой раковине, где ее уже ждал кувшин чистой воды и мыло.
Медсестра полила уже остывшую воду на руки, потерла ладони друг о друга, стараясь очистить области между пальцами и под ногтями. Ричард очень требовательно относился к чистоте, над чем нередко потешался его отец. Но за месяцы работы в больнице Джейн заметила, что пациенты Ричарда меньше страдали от инфекций, чем те, кто лечился у его отца.
Вытерев руки чистым полотенцем, Джейн быстро прошла через распахнутые деревянные двери. Подол черного платья медсестры со свистом рассекал воздух у ее ног, а накрахмаленный верх передника терся о шею, на которой уже выступила испарина. Пот был вызван не страхом — волнением.
— Здесь серьезная рана головы, Джейн, — сообщил Ричард, когда она вошла в помещение, где доктор обычно делал операции. — И возможно, несколько переломов. Руки Ричарда, испачканные кровью, перебирали растрепанные темные волосы мужчины.
— А он — богатый малый! — вдруг произнес самый рослый из санитаров. — Только посмотрите на его одежду, на жилет!
— Сейчас это не имеет значения! — прорычал доктор. — Лучше помогите мне его раздеть, чтобы я смог взглянуть, нет ли других увечий. Джейн, захватите поднос с эфиром. У меня такое чувство, что, когда этот великан проснется, его ощущения будут не из приятных.
Двое здоровяков санитаров принялись стаскивать с пострадавшего испачканные кровью пиджак и жилет. Джейн повернулась спиной к пациенту, занявшись подготовкой серебряного подноса с эфиром и набора инструментов, которые, как она подумала, понадобятся Инглбрайту. Определенно для помощи этому несчастному понадобятся игла и нить, чтобы закрыть зияющую рану на голове.
— Черт меня возьми, этот парень явно пропустил сильный удар с лета!
Суетясь возле пациента, Джейн заметила сильные мускулистые грудь и руки. На ребрах мужчины виднелись черные пятна — она знала, что это были ушибы.
— Селезенка и печень, похоже, не затронуты, ни опухоли, ни затвердения нет, — пробормотал Ричард, ощупывая живот пострадавшего с будто выгравированными на нем мускулами. — Его конечности тоже, кажется, невредимы. Не знаю, как парню это удалось, но он, судя по всему, сумел избежать каких–либо переломов. Принесите ткань и воду, Джейн. Давайте выясним, откуда идет кровь.
Поставив серебряный поднос на деревянный стол, Джейн начала легонько протирать источник кровотечения. Скальпированная рана, довольно большая, была, к счастью, не слишком глубокой — на самом деле она представляла собой скорее поверхностный разрез. Кровь уже начала высыхать, рана больше не сочилась.
Джейн полоскала ткань в воде, а потом выжимала ее, наблюдая, как чистая вода становится красной. Повернувшись, она склонилась над лицом пациента и вернулась к своей работе. Тот вдруг зарычал, обнажив белые зубы, словно бешеный зверь, и схватил медсестру за запястье.
— Гивенс и Смит, пожалуйста! — позвал Ричард санитаров, жестом давая понять, что нужно освободить Джейн от мертвой хватки мужчины.
— С таким трудно справиться, папаша, — бросил в ответ Гивенс. — Попытайся тут сладить с этим бойким типом!
Между тем мужчина умудрился подняться на операционном столе, теперь пациент вертелся и бился на месте, пока санитары изо всех сил старались его угомонить.
— Убирайся! — кричал пострадавший. Он продолжал дергаться словно сумасшедший. — Отвали от меня, черт возьми, ты, сукин сын!
— Он выражается совсем не как джентльмен, — прохрипел мистер Смит, скручивая руку безумца и пытаясь уложить того обратно на стол. — Разговаривает так, словно родился в трущобе!
Недовольный тем, что кто–то насильно удерживает его на месте, мужчина разразился тирадой отборной брани. Пациент продолжал отчаянно бороться, проявляя невиданную для его состояния силу.
— Дайте ему пару капель эфира, Джейн.
Она взяла пипетку, капнула две капли жидкости на свернутую ткань и плотно прижала к лицу буйного больного. А тот все еще бился на столе, громко рыча, но, как подумала Джейн, наблюдая за пациентом, это был крик не ярости — скорее страха. Он мотал головой из стороны в сторону, пытаясь сбросить полотенце с эфиром, но медсестра крепко удерживала ткань.
— Нет! — неслось из–под полотенца, но голос пациента слабел, как и его силы. — Не делайте этого! Отпустите…
Боже праведный, неужели снова? Только не это! Его явно удерживали силой, он был без одежды, а чьи–то руки, холодные и влажные, гладили его тело. Его выворачивало наизнанку, он пробовал продраться сквозь туман, окутавший мозг. Скользнув рукой к области талии, он понял, что брюк на нем нет, и собрал последние остатки сил, чтобы дать отпор своей мучительнице.