– Там записано, что баба вылезла из рамы с портретом. Только на портрете она красавица не старше 20 лет. Волосы пепельные, глаза синие, брови вразлет, губы вишенкой. Правда, Лысый сказал, что взгляд тяжелый даже на картине. Так вот, она сначала зашевелилась прямо на холсте, обматерила все троих, на чем свет стоит, а потом вылезла и давай за ними гоняться. Двери открывала-закрывала, на чердак загнала, в кота превращалась, разодрала им руки и морды в кровь. И пока он не поклялся меня прикончить, не отпускала. Представляешь, этот бандюган повеситься в камере обещал, ему какого-то экстрасенса привозили. Вот после эзотерического специалиста Лысый пришел в себя и все показания изменил. Ты портрета в особняке не видела?
– Нет. Может, она его в подвал отнесла?
– Вряд ли. Лукерья в этой картине прячется. Из подвала не набегаешься.
– Тогда может на чердаке? В комнатах стены голые, только в холле от ГИБДД какие-то стенды остались.
– Попробую вернуться и поискать. К мадам я не попал. К ней, оказывается, запись чуть ли не на полгода вперед. Зато пообщался с её секретаршей. Это она назначила мне свидание в Летнем саду.
– Зачем?
– Я сегодня уже столько околесицы услышал и столько повторил, что можно не стесняться. Но сейчас будет самое дикое. Цитирую Ангелику почти дословно. Эта баба их старый клиент. Она призрак. Ей нужно тело, молодое и здоровое. Где отхватила нынешнее, никто не в курсе, но вероятнее всего сперла в морге. Так предполагает мадам. И в этом случае у Лукерьи проблемы. Самое простое решение – отнять тело у ребенка. Видимо, времени у неё немного есть, раз она готова возиться с тобой. В общем, если Ангелика не соврала, то мы нашли ответы на все вопросы.
– А как избавиться от призрака?
– Нужно найти и уничтожить якорь, за который держится дух. В данном случае, это портрет.
– Знаешь, доброта этой ведьминской помощницы мне кажется странной. С чего бы ей нам помогать?
– Я тоже об этом спросил. Мадам играет по своим правилам и у неё во всей этой истории свои интересы. Которые идут вразрез с интересами Ангелики. Похоже, мы всего лишь пешки.
Хотя какая из Евы пешка. В обычном свитере и джинсах она была похожа на утонченную аристократку. Савва вдруг понял, что почти все время, с того момента, как девушка села к нему в машину, он смотрит на неё не отрываясь. Стоит ей войти в комнату и остальной мир остается без внимания. Такой кайф наблюдать, как она заправляет за ухо непослушную прядь, держит кружку с чаем, как смеется…
– Ева, вы очень красивая, – слова вырвались сами, он не собирался ничего говорить. – Простите, не хотел вас смутить.
– Спасибо. Я уже давно забыла об этом. И комплиментов не слышала тысячу лет, – девушка прижала ладошки к загоревшимся щекам.
Остаток вечера готовились к встрече с противником. Савва предложил не тянуть, попытаться провернуть все в ближайшие дни. План был простым – попасть в особняк, найти портрет и сжечь.
– Я спать, – он потер глаза и зевнул.
– Ложись, я еще посижу. Раз уж идея с солью оказалась удачной, может, нарою что-нибудь ещё, – и девушка уткнулась в телефон.
Через час стало понятно, что найти что-то стоящее не получится ни на эзотерических сайтах, ни на страницах «гадалок» и «потомственных знахарок». Ева поднялась с ковра и посмотрела на Савву, раскинувшегося на весь диван. Осторожно, стараясь не разбудить, она попыталась подвинуть его к стенке. Мужчина повернулся, и из-за ворота футболки выкатилось тонкое обручальное кольцо на цепочке. Она замерла на пару секунд, осмысливая увиденное, а потом тихонько поднялась и пошла в ванну. «Не буду плакать. Ни за что не буду плакать. Дура, размечталась о настоящем мужике. Получила? – она со злостью плескала себе в лицо холодной водой, – Больше никакой романтики. Единственное, что у тебя хорошо получается, так это делать микстуру от кашля и порошок от простуды. Вот этим и займешься. Хватит с тебя любовей».
Утром Ева встала раньше, чтобы уйти до того, как проснется Савва. К обеду у неё получилось уговорить себя, что блондин общался, во-первых, по-дружески, во-вторых, ради общих целей. Забрав больничный, девушка поехала обратно: «Без него у меня ничего не получится. Избавимся от призрака и разбежимся, словно никогда не встречались. Моя совесть перед его женой чиста, я никого не соблазняла».