Джаспер бился в руках Айзека, пытаясь добраться до Греты. Его губы изогнулись в гротескной злодейской усмешке.
— Я нашёл тебя. Я попробовал тебя на вкус. Больше ты от меня не спрячешься.
Он распахнул глаза, обводя взглядом Айзека, Вайата и прочих наблюдателей, и затем снова рассмеялся.
— Если хочешь, чтобы они остались живы, лучше избавь меня от необходимости бегать за тобой и приди сама.
Айзек отклонился, чтобы занести руку, и ударил в челюсть. Тело гоблина напряглось, как при трупном окоченении, и через пару секунд обмякло. Голова запрокинулась, глаза закатились, рот остался открытым.
Великая Матерь, он мёртв. Мёртв.
Первой мыслью было, что Айзек не рассчитал силу и сломал ему шею, но затем пришло осознание. Он был мёртв задолго до того, как вошёл в гоблинскую крепость.
Айзек обхватил её руками, но она вырвалась и согнулась пополам. Она не могла протолкнуть воздух в лёгкие, не могла дышать. Она тщетно пыталась сделать вдох, пока в какой-то момент её лицо не встретилось с землёй.
Глава 24
Грета очнулась в незнакомой кровати с осознанием того, что последствия произошедшего вот-вот догонят её, как стая голодных шакалов. Она тут же коснулась своего горла. Оно было перевязано тканью, ощущавшейся как удушливый ошейник, и Грете хотелось сорвать её с себя.
— Не трогай, — прохрипел Айзек. Он сидел на краю стула рядом с ней. — Не то кровотечение возобновится.
Она неохотно опустила руку и попыталась сесть. Айзек помог ей с этим.
— Как долго я..?
Ей пришлось сильно напрячься, чтобы быть услышанной.
— Недолго, — ответил он.
Вес его тёплых, надёжных рук на её плечах помогал отвлечься от образа злого демона, проглядывающего через мёртвые глаза и торжествующе хохочущего голосом погибшего гоблина.
— Что с Джаспером?
— Драйден со стражниками унесли его тело, чтобы похоронить.
Она сглотнула и тут же скривилась от боли.
— Кто-нибудь ещё из разведчиков вернулся?
Айзек поджал губы и покачал головой.
Грета понимала, что должна сделать. Вот только ей было очень, очень страшно…
Она сжала ладонь на своём колене, чтобы сдержать дрожь. Она боялась, что не сможет помешать Аграмону убить Айзека и всех, кто ей дорог. Она боялась, что он снова попробует забраться внутрь неё. Она боялась потерять свою душу.
Грета сделала глубокий вдох.
— Думаю, мне стоит пойти…
— Нет.
Она вскинула голову.
— Нет? Что «нет»?
— Ты знаешь что.
— Ты серьёзно? Хочешь, чтобы случившееся с Джаспером повторилось с кем-нибудь ещё? Готов рискнуть? Аграмон уже превратил воинов-фейри в безжизненных роботов. Думаешь, он не сделает того же с твоими подданными?
Айзек нахмурился.
— Нашими подданными. Или ты уже готова их бросить?
Девушка сжала губы в тонкую линию.
— Я пытаюсь их спасти.
Он выглядел опечаленным и разочарованным.
— Ты так говоришь, потому что тебе всё ещё проще умереть, чем бороться за жизнь вместе со мной.
Она ахнула. Её сердце дало трещину.
Он провёл рукой по волосам и отвёл взгляд.
Боль в её груди была куда хуже, чем когда гоблинский коготь рассёк её горло. Она расправила плечи и пожала ими, словно ей всё равно, но они оба знали правду.
— Ладно. Что ты тогда предлагаешь?
Он вздохнул.
— Наш план остаётся в силе. Мы сразимся с армией демона, отвлекая его, пока Сиона будет освобождать фейри из-под его контроля. Без их магии мы сможем его победить.
— Ты уверен? — спросила она, уже не столь убеждённая. — Ты должен быть уверен в этом. Ведь если ты ошибаешься, мы просто приведём к нему всех, кто нам доверился, как овец на заклание.
— На заклание собралась идти ты против него в одиночку.
— Он сказал, что пощадит Милену, — напомнила Грета.
Айзек фыркнул.
— Ты же не веришь в это на самом деле.
— Нет, но, возможно, если я пойду, я смогу подобраться к нему достаточно близко, чтобы…
— В это ты тоже не веришь. — Он посуровел. — Грета, мы должны показать всем наше единство. Мы сможем выстоять только вместе. Уж лучше я поведу свой народ умирать за свободу, чем стану тем, кто отправил девочку решать все проблемы, пока мы прячемся тут в тени.
— Легко тебе говорить, но когда вокруг будут горы трупов, а по земле потекут реки крови…
— Я не говорю, что это будет легко. Лёгкого пути нет, — выпалил он. — Но это правильное решение, единственно верное.
— Айзек.
Он притянул её к себе и поцеловал с таким жаром, что она задрожала, а затем прижался лбом к её лбу.