Одиночество.
Гоблин откинулся назад, сжав челюсть так, как будто он уже смирился с ее отказом.
— Хорошо, — сказала она, чувствуя себя по-странному застенчивой и безрассудной одновременно. — Я выпью с вами.
На лице гоблина снова появилась улыбка, искренняя улыбка удовольствия, которая преобразила его. Он перестал выглядеть строгим и настороженным… теперь он выглядел, как обычный парень. Парень, который хотел посидеть вместе с ней. От этого у Греты перехватило дыхание. На нее никто так не смотрел уже на протяжении долгого времени — возможно, никогда — она внезапно ощутила чудовищный комок, застрявший в горле.
Она медленно опустилась обратно на свой стул.
— Что привело вас в эту часть королевства? — спросила она, потому что не знала, как следует вести подобную беседу, но этот вопрос казался уместным, поскольку Грета никогда раньше не видела его здесь.
Он рассмеялся. Позади него, постояльцы, которые только начали медленно возвращаться к своим собственным разговорам, внезапно развернулись, чтобы снова уставиться на них.
Она немного наклонила голову.
— Разве это было смешно?
Его гортанный смешок мягко стих.
— Я всю свою жизнь провел в замке гоблинов, — ответил он.
Она частенько бывала там. Обычно, чтобы вместе с Люком навестить королевскую казну и получить вознаграждение.
— Тогда странно, что я никогда вас там не видела.
Гоблин пожал плечами, но этот жест получился менее небрежным, чем он этого хотел.
— Я мало с кем вижусь.
— Добровольно?
Вопрос слетел с ее губ прежде, чем она поняла, что говорит. Его губы сжались, а она поспешила принести извинения.
— Простите. Это был глупый, личный вопрос. Я тоже мало с кем вижусь, так что, почти всегда, когда кого-то встречаю, то наламываю дров.
Он наклонил голову, словно пытаясь найти в ее словах связный смысл. В Милене использовались слова, имеющие буквальный смысл, и ее человеческая манера речи нередко собирала косые взгляды… еще одна причина, по которой она старалась держаться в стороне от других.
— Не добровольно, — ответил он. — Но иногда наши… обязанности диктуют направление, в котором должна идти наша жизнь.
Она кивнула. Гоблин был крупным, так что, возможно, его начали тренировать раньше обычного. Если он обитал во дворце, тогда он мог быть стражником. Обычно она старалась избегать придворную стражу, что тоже могло быть причиной того, что они не сталкивались друг с другом раньше. Если он и вправду стражник, тогда это объясняет, почему все в этом заведении оказывали ему такое почтение.
— Понимаю, — сказала она, слегка улыбнувшись ему.
Ощущение улыбки на ее лице было ей чуждо, но она справится с этим.
Девушка была благодарна Люку за то, что он принял ее после того, как она оказалась в Милене, но он никогда не позволял забыть ей о том, что она человек. Это стояло между ними, словно стена.
Было приятно поговорить с кем-то ещё. Это был первый раз, когда Грета позволила себе вести обычный разговор, а не для того, чтобы узнать информацию, нужную ей по работе. Было страшновато, но в то же время что-то подбадривало ее к тому, чтобы использовать этот шанс.
Девушка сделала небольшой глоток эля. Стало горько и тепло, но когда жидкость проникла, в желудок она почувствовала себя немного более комфортно и расслабленнее. Возможно, это было плохо, опасно, но Грета решила не придавать сейчас этому значение.
— Итак, ты охранник замка или что-то в этом роде?
Уголок его рта дернулся, и он указал на ее меч.
— Ты, должно быть, охотница за головами.
Гоблин не ответил на ее вопрос, но она кивнула в ответ на его вопрос.
— Тебе нравится такая работа? — спросил он. Его взгляд стал скептическим.
— А почему нет? Потому что я девушка?
Работа охотницы за головами была для нее идеальным решением. Практическое применение всего, чему она обучалась во время тренировок с Люком, а других это держало на расстоянии от нее. Никто не хотел сближаться с тем, кто будет их вести на них охоту и убивать, если те станут Потерянными и начнут терроризировать поселения.
— Нет. Конечно же, нет. Но это может быть слегка опасно.
— Опасность — это второе имя этого мира, — фыркнула она.
Он приподнял бровь.
— Этого мира?
Она прочистила горло и быстро поставила кружку обратно на столик. Это глупая ошибка, промах, которого бы не было, если бы она пила черничный чай или сидела здесь в одиночестве, или еще лучше, если бы ее здесь вообще не было бы.