— Мне пора идти, — быстро сказала она.
Однако ей не особо этого хотелось.
— Точно пора? — спросил он.
Наверно дело было в алкоголе, влияющем на ее здравый смысл, или, может быть, этот парень выглядел так, будто понимает ее одиночество, но ей больше всего хотелось остаться подольше, чем защищать свои секреты. Иногда стоит рискнуть, не так ли?
— Если я останусь, тогда ты должен будешь рассказать что-то о себе.
— О чем бы ты хотела знать?
Внезапно он стал настороженным. Почему? У него тоже есть свои секреты? Даже если и так, то что? Ведь он будет не единственным из них двоих, кому есть что скрывать.
Она решила не усложнять.
— Что ты делаешь, когда хочешь развлечься?
Веселье. Это слово едва ли существовало в Милене. Было мало времени для веселья, когда окружающая среда настолько усложняла жизнь.
— Мне нравится создавать вещи своими руками, но мне не разрешалось заниматься кузнечным делом или становиться плотником, поэтому я полагаю, что это то, чем я занимаюсь ради своего собственного удовольствия.
Его голос стал тише, и Грета наклонилась вперед, положив локти на стол.
— Что за вещи?
Он тоже наклонился вперед.
— Я всегда хотел найти способ помочь моим людям жить и работать в лучших условиях. Я хочу создать инструменты, которые позволят легче обрабатывать твердую землю.
Это было амбициозно, более амбициозно чем то, что она когда-либо слышала в Милене. Как и для веселья, не было особо много времени для устремлений и мечтаний. Сбор урожая зерна с одного единственного поля, находящегося на земле, которая постоянно заморожена, стало достаточно трудоемким делом.
— У тебя уже есть какие-то идеи?
Он усмехнулся.
— Сотни.
Она заметила, что тоже начала улыбаться, а ее сердце бешено заколотилось.
— Какие, например?
— Когда моя мать ещё была жива, она очень расстраивалась, когда мы вбивали в стену гвозди, чтобы повесить ковёр, потому что те выскальзывали из камней. Поэтому однажды я сделал для нее гвоздь с шипами, прикрепленными к хвостовику, в надежде, что он лучше ухватиться за камень и, таким образом, не сможет больше выскальзывать из стены.
— И это сработало?
Он усмехнулся.
— Не с первого раза… и не со второго, но я продолжал улучшать его дизайн, пока не получил такой, какой нужен был, и теперь эти особые гвозди изготовляют по всему королевству гоблинов.
— Ух ты, впечатляет. Что ещё?
Ей хотелось услышать больше.
— Ну, мне пришло в голову, что, возможно, мы могли бы попытаться вырастить зерновые культуры в помещении, где было бы легче сохранить почву мягкой и теплой. Но растения по-прежнему требуют солнечного света и орошения, поэтому я работаю над созданием конструкции из стекла.
Его лицо стало оживленным и светилось, когда он рассказывал об этом.
Он хотел построить в Милене теплицы.
Это и в самом деле замечательная идея, и было удивительно, что никто не додумался до этого раньше. Но, опять же, стекло — дорогое удовольствие.
— Оно должно быть крепким, — продолжил он, — но стекло увеличивает свет, проходящий через него, и если тепло, накапливающееся внутри, не сможет свободно выходить наружу, тогда разве оно не продолжало бы накапливаться и образовывать влагу, которая, в свою очередь, могла бы вернуться обратно в почву, чтобы питать зерновые культуры? Такая структура может даже поддерживать сама себя.
Она почти забыла, где они находились, что они были окружены незнакомцами. Их столик в углу превратился в маленький изолированный пузырь. Было ощущение приватности и защищенности, будто ничто не могло помешать, и они могли оставаться вдвоем настолько долго, насколько хотели.
— Это впечатляюще. После того, как ты показал себя настолько многообещающим в сфере металлургии и сельском хозяйстве, твои родители наверняка могли бы задуматься о том, чтобы послать тебя на обучение к кузнецу или фермеру, вместо того, чтобы быть стражником замка, — сказала она, все еще полагая, что он являлся стражником.
Он не ответил на это, поэтому она спросила:
— Тебе хотя бы нравится твоя работа в замке?
Гоблин сделал небольшую паузу.
— Иногда мне хочется, чтобы у меня была свобода выбора пойти по другому пути, — наконец сказал он, — но судьба и Великая Матерь решили ещё задолго до моего рождения, как должна развиваться моя жизнь.
— Почему ты просто проглатываешь это дерьмо без боя? У нас всегда есть выбор. Этот выбор может и не популярен и, возможно, не принесет с собой много друзей, но если ты уверен, что для тебя это самый лучший путь, разве ты не должен бороться за право следовать по нему?