Скоро она уснула, и последней мыслью было то, что кто-то обласкал и обрадовал её, что в жизни совершилось нечто необыкновенное, глупое, несуразное, возможно, неправильное, но чрезвычайно хорошее и радостное. Эта мысль не оставляла Тину и во сне.
Когда она проснулась утром от гомона соседок, ощущения экзотического масла на плечах и волнительного холодка на губах уже не было, но радость по-вчерашнему волной ходила в груди. Тина шумно раздвинула полог, с восторгом поглядела на окна, позолоченные редким зимним солнцем, и нырнула обратно в уютную норку своей постели. Девчонки уже убежали и громко что-то обсуждали в гостиной. Наверное, делились впечатлениями о бале и рассматривали подарки. Никто не мешал ей основательно погрузиться в новые, приятные мысли. Сначала Тина хотела убедить себя в том, что история с поцелуем может быть интересна лишь как маленькое, таинственное, абсолютно лишённое ценности и важного подтекста приключение, ничтожное настолько, что и думать о нём серьезно по меньшей мере глупо; однако скоро она махнула рукой на здравый смысл и самозабвенно отдалась мечтам… Воображала себя в жарко натопленной низкой избе, в мутные крохотные оконца заглядывала тайга, на огромной печи ворочался её мильёночьек Соловей, в подвешенной к потолку люльке сладко посапывали их медвежатки, на столе исходила ароматом горка блинов. Потом видела себя у очага в хижине, покрытой пальмовыми листьями, за порогом плескалось тёплое море, по пляжу сверкали пятками голопопые и кучерявые смуглокожие детишки; Луис, усталый, поцарапанный, но довольный, возвращался с охоты и бросал ей под ноги шкуру ягуара и россыпь ракушек, нежно обнимал за талию. Костюмированные картинки мелькали калейдоскопом, будоража экзотическими красками, звуками, запахами, ощущениями. Вдруг в их чехарде мелькнуло лицо совсем незнакомого парня, с неопределёнными чертами и застенчивой, но очень заразительной улыбкой; он брал Тину за руку и вёл в какое-то удивительное место, такое странное, что просто не может существовать на земле; что-то увлечённо рассказывал, нежно поглаживая её пальцы своими, склонялся к плечу. Над ними высоко-высоко в синем небе мирно кружила птица-гром. Тина представляла диковинных зверей, войну, страшные разрушения и разлуку, потом — встречу, ужин с мужем и детьми, большой, покрытый клетчатой скатертью стол в уютном доме, фарфоровые чашки, чай с молоком, за окошком — изумрудный газон, на котором, звеня бубенчиком, пасётся кто-то забавно неповоротливый, отдалённо похожий на носорога…
Этот последний образ (не “носорог”, конечно, а парень, чьего лица она так и не разглядела, но была уверена, что оно ей очень нравится) остановился в мозгу и уже не оставлял Тину.
“Всё, о чём я, оказывается, на самом деле мечтаю и что мне кажется невозможным неземным везением, в сущности, очень обыкновенно, — думала она. — Всё это обыденно, даже заурядно и переживается многими… Семья, любимый заботливый и понимающий муж, детишки, интересное и полезное дело. Свобода быть самой собой. Окружающий мир не так уж и враждебен, не обязательно постоянно маскироваться от опасных недоброжелателей; посылая нам обидчиков, он тут же сталкивает нас с друзьями, помощниками и с теми, кого можно полюбить, с кем можно разделить маленькое счастье, тем самым многократно умножив его. Я особенная, но в то же время такая же, как и все, и рано или поздно переживу то же самое, что и все. Если буду точно знать, чего именно хочу”. Мысль, что она не Грета Ото, а обыкновенный человек, не несущий на себе печать непреодолимых проклятий и горького рока, и что жизнь её обыкновенна, местами очень даже хороша, обрадовала и подбодрила Тину. Она смело рисовала своё будущее и своё счастье, ничем не стесняя воображение…
………………………………………….
1) Greta oto
2) По правилам образования полных английских имён второе имя Порпентины не совпадает автоматически с именем её матери, но в этом фф совпадает.
3) Понятно, что американцы произносят сложные для их произношения фамилии российских магов на свой манер, но в тексте эти фамилии даны «по пашпорту».
4) Не-маги изобрели цветной лак для ногтей примерно двенадцатью годами позже, возможно, подсмотрели у колдуний.
Комментарий к -1-
Ещё одно отречение: права на персонажей и события, с ними происходящие, частично - стилистика, а так же все прочие возможные и невозможные права принадлежат авторам первоисточников целиком и полностью. В тексте главы использовались прямые отсылы к Чехову.
========== -2- ==========
Год, наполненный множеством разнообразных событий, пролетел так незаметно, что Порпентина неподдельно удивилась, увидев над Нью-Йорком первый снег. Как, уже зима?! Опять? Скоростно сменяющиеся названия месяцев на календаре почему-то не ассоциировались её мозгом напрямую как бег времени. А когда она сегодня ранним утром, как обычно спеша на занятия, выскочила из дома и, кутаясь в тонкое пальто, бежала к станции метро, то вдруг едва не упала. Поскользнулась. Ого, а лужи-то замёрзли, мостовые превратились в конькобежные дорожки. Вдобавок ко всему посыпал колючий, похожий на сахарную крупку снежок. Тина остановилась и выставила ладонь. На перчатку падали уже не капельки — ещё не снежинки. Придерживая шляпку, она задрала голову и улыбнулась хмурому небу. Улыбаться тем, у кого плохое настроение, улыбаться, даже если у тебя самой настроение ещё хуже, улыбаться хотя бы совсем чуть-чуть, лишь краешками губ, но улыбаться — такое нелёгкое задание Порпентина Голдштейн дала себе и справлялась с ним безупречно. Она вообще с самого детства превосходно выполняла любые задания, которые ей поручали (родители, тётушка Элисса, профессора в Ильверморни и в Колледже мракоборцев), и, подметив эту свою черту, решила ею воспользоваться: когда хотела добиться успеха в каком-то сложном деле, сама себе же его и поручала. Почти всегда срабатывало…