— Третья группа сенсоров полностью разрушена. Второй двигатель работает на две трети мощности. Повреждение кабины автоматически устранено, системы жизнеобеспечения в норме.
Часть его разума поразилась тому, как созданный с применением ворлонских и минбарских технологий, кокпит смог мгновенно самовосстановиться, заделать дыру от осколка. Это более походило на живое существо, которое заново выращивало свою кожу поверх раны. Такого нельзя было сказать о его шлеме, который был пробит и треснул.
Синклер снял бесполезный шлем и прицепил к креслу. Он почувствовал боль в левой стороне головы и кровь, текущую по щеке, но больше — ничего. Он погрузился в оцепенение, как будто все, что у него было — тело, разум, сердце, — все покрылось льдом.
— Первый! Вы в порядке? Энтил'За!
Откуда-то издалека он услышал собственный голос, отвечающий Маркусу:
— Я здесь. Второй исчез.
Глава 30,
в которой один ворлонец все отрицает, а другой ничего не обещает
Поврежденным истребителям потребовалось пять часов на то, чтобы вернуться к Эпсилону 3. Приняв их на борт, транспорт сразу же направился к зоне перехода. Ратенн встретил Синклера с Маркусом в доке, чтобы выразить свои соболезнования. Синклера поспешно препроводили в небольшой госпиталь корабля. По пути Маркус быстро доложил Ратенну о случившемся, но, минбарец, казалось, уже знал большую часть происшедшего, — очевидно, со слов Драала.
После обработки раны и удаления осколков из щеки Синклера, врач-минбарец сказал, что все будет хорошо, но чтобы избавиться от шрама, ему необходимо дальнейшее лечение на Минбаре.
Синклер покачал головой, ничего не ответив. Он поднялся на ноги, несмотря на протесты врача, настаивавшего на том, что Энтил'За нужен покой.
— Я отдохну в своей каюте, — сказал он и ушел.
Оставив Ратенна совещаться с врачом, обеспокоенный Маркус последовал за Синклером. Они молча шли по коридорам старого корабля. Синклер почти не разговаривал во время обратного полета от разлома, и Маркус, как и тогда, не хотел показаться навязчивым, пытаясь помочь просто своим присутствием. Маркус понимал, что это такое — потерять очень близкого тебе человека. Знал, какие чувства сейчас владели Синклером. Сейчас словами ему не поможешь.
Когда они достигли жилой зоны, Синклер замер около двери в свою каюту.
— Спасибо, Маркус, — сказал он, не глядя на него, а потом исчез за дверью.
Темная узкая каюта походила на склеп. Он стоял около двери, не в силах пошевелиться. Синклеру казалось, что не он, а кто-то другой жил все эти семь часов, казалось, будто он наблюдал со стороны за кем-то другим, кому зашивали рану и с кем разговаривали тихим, печальным голосом.
Он обнаружил, что дрожит и понял, что не может больше стоять, но и не в силах заставить себя дойти до кровати. Его колени подогнулись, и он позволил себе сползти на пол. Кажется, он просидел около двери целую вечность. Постепенно он заметил, что смотрит на дорожную сумку Кэтрин, которая лежала поверх его собственной.
— Проклятие! — сказал Синклер, стукнув кулаком по твердому металлическому полу. Ему хотелось заплакать, но он не мог это сделать, и это лишь разозлило его.
Столько времени было потеряно, столько лет они провели порознь, зачастую по глупости и из-за несерьезных причин, из-за упрямства и уязвленной гордости, из-за нелепых споров и конфликтов из-за работы… и ради чего? А теперь, когда они, наконец-то, обрели друг друга, поняли, что созданы друг для друга, он снова потерял ее.
И на этот раз все случилось по его вине. Он не должен был позволять ей отправляться на это задание. Он должен был найти способ добраться до ее корабля до того, как тот прошел через барьер и прыгнул в прошлое. Он должен был хоть что-нибудь сделать, чтобы ее спасти. Хоть что-нибудь.
Он не имел представления о том, как долго просидел вот так, неподвижно, глядя перед собой, пока не услышал стук в дверь.
— С вами все в порядке, Энтил'За?
Это был Маркус, в его голосе слышалось беспокойство.
Он чуть не засмеялся, услышав этот вопрос. «Нет, — хотелось ему закричать, — я не в порядке. Какого черта вы так решили? Уходите прочь и оставьте меня в покое!» Но все, что он произнес, было:
— Да.
Возвращение на Минбар прошло как в тумане из-за боли и гнева. Он ничего не ел и толком не спал, и сказал лишь пару слов Маркусу. Он все еще не мог плакать.
Вместо этого он думал о разломе. И о том, что истребитель Кэтрин был цел, когда прошел сквозь него.
После возвращения на базу рейнджеров, врачи настаивали, чтобы Синклер остался на ночь в госпитале для обследования. Он согласился без возражений и впервые за четыре дня заснул. На следующее утро он потребовал немедленной встречи с Ратенном и Улкешем. Он продолжал отказываться от любого дальнейшего лечения раны на своем лице.
Казалось, это очень беспокоило Ратенна, когда Синклер встретился с членом Серого Совета и ворлонцем в небольшой комнате для совещаний.
— Энтил'За, врачи говорят, что если вы не позволите им заняться вашим лечением, то этот шрам останется навсегда, а потом его будет трудно удалить.
— Рана сама заживет, — сказал Синклер. — У нас есть более важные темы для обсуждения.
— Но, Энтил'За, — настаивал Ратенн, — это же не подобает лидеру вашего ранга — носить столь явные следы физических повреждений, особенно, когда их так легко можно удалить. Вы — символ…
— Все меняется, — отрезал Синклер. — Мне не хочется больше говорить об этом. Я буду благодарен вам, если вы передадите эти слова врачам.
Ратенн начал было протестовать, но, заметив выражение лица Синклера, передумал.
— Я хочу получить полный отчет о том, что случилось во временном разломе, — сказал Синклер.
— Взрыв причинил разлому более сильные повреждения, чем мы предполагали, — рассказал Ратенн. — Всплеск энергии ненадолго вывел из строя Драала, связанного с Великой Машиной.
— Когда разлом снова откроется?
Ратенн посмотрел на молчаливого Улкеша.
— Это займет несколько месяцев, по крайней мере, Драалу нужно устранить повреждения.
— Как только это случится, я отправлюсь за Кэтрин…
— Нет, — произнес Улкеш.
— Есть вероятность, — сказал Синклер, не обращая внимания на его возражение, — что она выжила при атаке и после прохода сквозь разлом.
— Она ушла, — заявил Улкеш. — И никогда не вернется.
— Вы не знаете этого! — ответил Синклер. — Я уверен, что она была жива, когда прошла через разлом…
— Энтил'За, — сказал Ратенн, — Этого нельзя сделать.
— Я не согласен.
— Мне говорили, что она наверняка не смогла бы выжить при прыжке сквозь время. Вы слишком мало знаете о трудностях и опасностях путешествия сквозь разлом. Мне говорили, что для этого нужно гораздо больше, чем простой стабилизатор времени. Через разлом невозможно пройти без риска, даже если принять меры предосторожности, а такой возможности у нее не было. Но, даже если бы она выжила, где вы хотите ее искать? — спокойно спросил его Ратенн. — Разлом находился вне контроля Драала, когда она прошла сквозь него. Даже Драал не может сказать, в каком именно времени она оказалась. Как же вы сможете найти ее среди миллионов прошедших лет?
— Драал должен хотя бы предполагать, куда она попала.
— Он не знает.
— Мы должны, по крайней мере, попытаться.
— Должны ли мы просить других рисковать своей жизнью в столь опасной миссии, имея столь небольшие шансы на успех? — спросил Ратенн.
— Нет, но сам я рискну.
— Вы не имеете права рисковать, Энтил'За. Ворлонцы сказали, что для вас это равносильно смертному приговору.
— О чем вы говорите?
— С подобающими предосторожностями вы можете прыгнуть сквозь разлом и попасть в прошлое без особого вреда для себя. Но вы не сможете вернуться обратно, не старея. Возможно, вы даже умрете, если временной промежуток достаточно велик.