Маркус был доволен, когда Синклер рассмеялся. Он не слышал его смеха уже давно.
— Ты услышишь об этом много раз, поверь, — сказал Синклер. — Но опасайся неверных аналогий, Маркус. Как и полуправда, это один из величайших врагов разума. Разумное существо отличается от стрелы в одном важном аспекте: стрела не обладает свободой воли. А человек обладает. Со свободной волей стрела может изменять свой полет и выбирать среди множества мишеней, независимо от того, куда она была первоначально выпущена. Всегда помни об этом. Человек должен выбирать свою собственную судьбу и никогда не сдаваться на волю случая. Я не верю в то, что все абсолютно предопределено.
— Я всегда верил в себя, Энтил'За, — ответил Маркус. — Я считал, что это банальное упрямство. Я отвергал то, что уже было написано или сказано. Это казалось мне скучным. Там не было сюрпризов.
— Ну, может, настанет время в твоей жизни рейнджера, когда тебя попросят сделать что-нибудь, потому что другие решили, что это твоя судьба. Если это покажется тебе верным, то поступай так, но исходя из своих собственных, а не их, побуждений. Они могут подумать, что направили стрелу в намеченную цель, но могут быть удивлены тем, куда в действительности ударит стрела.
Маркус с любопытством посмотрел на Синклера.
Он, казалось, вел с собой какую-то внутреннюю борьбу. Как бы Маркус не был взволнован своим новым назначением, теперь ему захотелось остаться. Рейнджер посвящает свою жизнь Единственному, и Маркус воспринял свою клятву очень серьезно. Возможно, ему лучше удастся выполнить свой долг, оставаясь здесь, на Минбаре.
— Энтил'За, — начал Маркус, а потом запнулся. Что он может сказать? Он не мог обсуждать полученные приказы. Синклер был его командиром. Синклер имел свои личные причины, назначив его, а не кого-то другого, на Загрос 7. Но он хотел что-то сказать, особенно, когда Синклер смотрел на него так выжидающе, ожидая, что он скажет.
— С вами все в порядке? — Маркус немедленно захотел забрать свои слова обратно. Не слишком ли много он себе позволяет?
— Спасибо, Маркус, — ответил Синклер. — Я ценю то, что ты спрашиваешь об этом, так же, как ценю твою дружбу. Со мной все в порядке. Наша работа, работа рейнджеров — это помогать создавать лучшее будущее. Несмотря ни на что, это все еще очень хорошее дело.
Синклер поднялся, и Маркус тоже вскочил.
— Прежде чем ты уйдешь, — сказал Синклер, — я хочу сделать тебе небольшой подарок. Знаю, что ты найдешь ему применение.
Он вручил Маркусу минбарский боевой шест. Шест выглядел очень древним. Маркус не мог удержаться от того, чтобы не раскрыть его, и был поражен тем, как быстро он раскрылся, как отлично сбалансирован в руке. Не было сомнений в том, что это лучший денн'бок из всех, что ему когда либо доводилось видеть.
— Благодарю вас, — сказал он. — Я никогда не видел ничего подобного.
— Я хотел подарить его Кэтрин, — очень тихо произнес Синклер. — Думаю, она бы одобрила то, что он будет принадлежать тебе.
Маркус был ошеломлен, и не знал, что сказать в ответ. Впервые за долгое время он почувствовал слезы, навернувшиеся на глаза. Он выпрямился и отсалютовал, прижав руку к груди.
— Энтил'За вени!
— Надеюсь, что мы еще увидимся, Маркус…
Эпилог
Маркус осознал, что слишком засиделся. Он уже выздоровел от травм, полученных в бою с Неруном, но обнаружил, что не может долго находиться в одном и том же положении, и поэтому решил, что ему будет удобнее, если он снова встанет.
Маркус огляделся вокруг и задумался о том, где же может быть сех Турвал. Ему говорили, что старый учитель медитации проводит много времени в Часовне, выполняя ежедневные запутанные ритуалы, которые следовало выполнять в течение нескольких месяцев после ухода Первого Рейнджера и введения в должность нового.
Ухода. Интересный выбор слова, решил Маркус. Он подумал о том разговоре с Синклером, перед тем, как он улетел выполнять задание на Загрос 7, а потом — на Вавилон 5. Тогда они говорили о том, как слова могут скрывать истину. Не пытался ли он сейчас скрыть горькую правду от самого себя? Синклер отправился в далекое прошлое, чтобы стать Валеном. Все минбарцы, жившие во времена Валена, давно мертвы. Но Маркус просто не мог думать так об Энтил'За. Он всегда думал о нем в настоящем времени. Он не мог думать иначе.
Через неделю после того, как Синклер увел Вавилон 4 во временной разлом, Маркусу пришла посылка с Минбара. Внутри оказалась копия «Размышлений» Марка Аврелия. Все последующие дни Маркус пытался напомнить себе, что он не может поблагодарить Энтил'За за этот дар — ведь невозможно отправить письмо на тысячу лет назад.
Может быть это все из-за того, что Синклер всегда говорил о будущем. Он учил каждую группу рейнджеров минбарской поговорке о Тузаноре. Грезить в Городе Печалей — грезить о лучшем будущем. Казалось, это имело для Синклера особое значение.
Возможно, именно поэтому Маркус был так потрясен, когда Синклер сказал им о том, что он навсегда отправляет Вавилон 4 в прошлое. Маркус уже был готов сам отправиться туда вместо Синклера. Энтил'За всегда так беспокоился о будущем.
И только гораздо позднее Маркусу пришло не ум то, что у Синклера была такая же прочная связь с прошлым. Там исчезла Кэтрин Сакай. И, хотя Маркус думал о ней, как о пропавшей навечно, он понимал, что для Синклера она по-прежнему оставалась в настоящем времени. Точно так же, как Маркус продолжал думать в настоящем времени о Синклере.
Ему сказали, что невозможно послать спасательную экспедицию на поиски Кэтрин, потому что невозможно определить, куда именно она попала, и Маркус смирился с этим. Но, он понял сейчас, что Синклер, конечно, никогда с этим не согласится. Он отправился в прошлое, надеясь ее найти? Или Синклер отправился в прошлое потому, что должен был так поступить, и утешал себя лишь тем, что, по крайней мере, разделит ее судьбу, сгинув в прошлом?
Маркус не знал.
Он не мог оторвать взгляда от статуи. Невозможно не смотреть на нее, на то, что напоминало ему о человеке, которого он знал.
Минбарцы решили, что не стоит разглашать тот факт, что Вален на самом деле был человеком. Маркус был одним из тех немногих, кто знал правду.
— Анла'шок Коул!
Маркус обернулся, обрадованный тем, что видит знакомое лицо сеха Турвала.
— Рад видеть вас снова.
— Я всегда рад видеть одного из моих лучших учеников, — сказал старый минбарец, слегка поклонившись. Маркус ответил тем же.
— Мне жаль, что я не встретил тебя, — продолжил минбарец, — но я только что узнал о твоем прибытии.
— Все в порядке. Я отдыхал, сидя здесь. Или, на данный момент, стоя.
Сех Турвал посмотрел на статую Валена. Он тоже был одним из тех немногих, кто знал правду о Синклере.
— Приятно будет поговорить с тобой, Маркус, до твоего отлета на Вавилон 5. Но сначала я должен передать тебе кое-что. Я оставлю тебя одного, чтобы ты мог посмотреть на эту вещь. Ее нашли всего неделю назад. Я не знаю, что это значит.
Он вручил Маркусу конверт и ушел.
Маркус увидел свое имя, написанное на конверте знакомым почерком. Он также заметил что этот конверт был сделан из того сорта минбарской бумаги, который использовался для очень важных случаев. Бумага была изготовлена, по крайней мере, тысячу лет назад, а у минбарцев было принято: чем важнее письмо, тем более старая бумага использовалась. Видимо, кто-то счел это письмо очень важным, раз использовал столь старую бумагу.
Он осторожно вскрыл конверт. Внутри находилось неподписанное письмо:
«От нас обоих, с благодарностью и дружбой. Продолжай грезить о лучшем будущем… где, возможно, мы когда-нибудь встретимся вновь.»
Маркус снова сел, не зная, что и подумать. Казалось, что это был почерк Синклера. Но когда это было написано? Возраст бумаги ничего ему не говорил. Письмо могло быть написано как месяц назад, так и тысячу лет назад. Он оглянулся на статую Валена и задумался.
Он не мог не вспомнить то, о чем всегда говорили минбарцы.
Что Вален когда-нибудь вернется.