В сумерках Марш сидел в портике палубной надстройки и, отгоняя назойливых мошек, пил кофе, когда, случайно взглянув на берег, увидел, что Джошуа Йорк покидает судно. С ним шел Саймон. Они на короткое время остановились возле хижины мальчишки-управляющего и о чем-то переговорили с ним. После чего по изрытой колеями дороге направились в лес и вскоре исчезли из виду.
– Вот здорово, – произнес Марш, приподнимаясь с места. – Ни тебе здрасьте, ни тебе до свидания. – Он нахмурился: – Даже не поужинав.
Время шло, пассажиры и команда начали беспокоиться. В баре собралось много желающих выпить. Кое-кто из переселенцев затеял игру в кости, другие принялись петь, а один молодой человек в твердом воротничке получил удар тростью за то, что призывал к запрещению рабства.
Около полуночи вернулся Саймон, один. Эбнер Марш находился в кают-компании, когда его тронул за плечо Волосатый Майк; Марш распорядился, чтобы о возвращении Йорка его известили немедленно.
– Пусть матросы поднимаются на борт, и скажи Уайти, чтобы разводил пары, – велел он своему помощнику, – нам нужно наверстывать время. – После этого Марш отправился повидаться с Йорком, но того на месте не оказалось.
– Джошуа хочет, чтобы мы продолжали путь, – сообщил Саймон. – Он отправится по суше и встретится с нами в Новом Мадриде.
Как ни старался, выудить что-либо еще Маршу не удалось. Саймон, уставившись на Марша своими холодными маленькими глазками, повторил сообщение. «Грезы Февра» должен дожидаться Йорка в Новом Мадриде.
Плавание на полных парах до нового Мадрида было коротким и приятным. Город оказался всего в нескольких милях от дровяного склада, где они простояли весь день. Когда в ночи они тронулись в путь, Марш без малейшего сожаления расстался с забытым богом местом.
В Новом Мадриде они потеряли почти полных два дня.
– Его нет в живых, – заключил Джонатан Джефферс после того, как они провели на причале более полутора суток.
В Новом Мадриде хватало гостиниц, бильярдных, церквей и всевозможных увеселительных заведений, поэтому пребывание там не показалось слишком утомительным. Тем не менее всем и каждому не терпелось поскорее отчалить. Человек пять пассажиров, недовольных отсрочкой в такую ясную погоду, когда пароход был в полном порядке и ситуация на реке тоже, подошли к Маршу и потребовали вернуть деньги за проезд. Им с возмущением отказали, но Марш всерьез обеспокоился и принялся вслух недоумевать, куда подевался Джошуа Йорк.
– Нет, Йорк жив, – сказал Марш. – Я не могу сказать, что с ним ничего не случилось, но он жив.
Глядя на него сквозь стекла очков, Джефферс недоуменно приподнял брови:
– Откуда у вас такая уверенность, капитан? Один, пешком, он отправился ночью через лес. Там полно всяких бродяг, да и звери тоже водятся. В окрестностях Нового Мадрида, как мне известно, в последнее время случилась не одна насильственная смерть.
Марш долгим взглядом посмотрел на него.
– О чем это вы? Откуда вы знаете?
– Читаю газеты, – пояснил Джефферс.
Лицо Марша помрачнело.
– Ну и что, не важно. Йорк жив. Я это знаю, мистер Джефферс. Я точно это знаю.
– Что же тогда, заблудился? – с холодной улыбкой полюбопытствовал письмоводитель. – Может быть, стоит организовать группу спасателей и отправиться на поиски, капитан?
– Я подумаю, – сказал Эбнер Марш.
Впрочем, это оказалось излишним. В ту ночь, час спустя после захода солнца, размашисто шагая, на причале появился Джошуа Йорк. С виду он вовсе не походил на человека, который в одиночестве провел в лесу два дня. Его сапоги и брюки были в пыли, но в целом костюм выглядел таким же элегантным, как в ту ночь, когда Йорк покинул судно. Он поднялся по сходням и, увидев Джека Эли, второго механика, приветливо улыбнулся.
– Найдите Уайти и скажите, что я распорядился разводить пары, – сказал он Эли, – мы отходим.
Прежде чем кто-либо успел его о чем-нибудь спросить, Йорк уже поднимался по большой лестнице.
Марш, несмотря на то что был зол и страшно беспокоился, с облегчением вздохнул, узнав, что Джошуа вернулся.
– Позвоните в этот чертов колокол, чтобы все, кто на берегу, знали, что мы отходим, – сказал он Волосатому Майку. – Я хочу отправиться в путь как можно быстрее.
Йорк находился у себя в каюте и над тазиком, стоявшим на комоде, мыл руки.
– Эбнер, – вежливо произнес он, как только после короткого громоподобного стука к нему ворвался Марш. – Как ты думаешь, могу я побеспокоить Тоби на предмет позднего ужина?
– Это я побеспокою тебя вопросом, почему мы потеряли столько времени? – спросил Марш. – Черт возьми, Джошуа. Я помню, ты предупреждал, что порой ведешь себя странно, но целых два дня!.. Должен сказать, что в грузо-пассажирской компании так дела не делаются.