Выбрать главу

Так продолжали они свое странствие и проходили по мрачным и по светлым странам, и никогда не покидал их милый и добрый спутник. Порой они вспоминали первую лучезарную Радость и тихо вздыхали про себя: найдем ли, найдем ли мы тебя опять наша Радость?

Но, наконец, они пришли туда, где восседает Мудрость, это старая странная женщина, задумчиво подпирающая своей рукой подбородок и тщательно собирающая из прошлого лучи света, чтобы озарить ими будущее.

И Жизнь и Любовь вскрикнули: «о Премудрая, поведай нам: когда мы соединились впервые, у нас было милое очаровательное создание — Радость, не омраченное ни одной слезинкой, солнечное сияние, не затемненное ни одним облачком. Как прегрешили мы, что мы потеряли его? Куда нам идти, чтобы найти его?»

И мудрая старая женщина ответила: — «если вы найдете его, откажетесь ли вы от того, кто постоянно сопровождал вас теперь?» И Любовь и Жизнь вскричали в отчаянии: «нет, нет».

«Отказаться от него? — сказала Жизнь. Кто же станет вынимать колючие шипы из моего изъязвленного тела? Кто, в минуты тяжелого, кошмара положит свои нежные ручки на мое пылающее чело и в дни холода и тьмы согреет мое озябшее сердце?»

И Любовь закричала: «лучше умереть! Без Радости жизнь тяжела, без него — невозможна. Лучше умереть, чем потерять его»!

И старая мудрая женщина ответила: «О слепцы и безумцы! То, чем вы обладали некогда, есть то самое, чем обладаете теперь. Когда Любовь и Жизнь встретились впервые, появилось на свет жизнерадостное создание — создание без печали и без тени. Но когда на жизненном пути появились тернии, когда тени сгустились, дни стали мрачнее, а ночи холоднее и длиннее, тогда понемногу оно начало изменяться. Любовь и Жизнь не хотели видеть этого, не хотели понять этого до тех пор, покуда внезапно, очнувшись, они не вскричали: „о, Боже, Боже! мы потеряли его! Где оно?“ Они не хотят понять того, что резвое дитя Радость не может остаться неизменным, следуя за ними в пустыни снега и стужи. Они не знают того, что тот, кто следует теперь за ними всюду, есть та же Радость, только выросшая и возмужавшая, верный спутник жизни, неутомимый и неустрашимый, нежный и любящий, теплый среди самых глубоких снегов, бодрый в самых знойных пустынях; имя его — Сострадание, это — истинная Любовь».

Охотник

(из истории Африканской фермы)

В одной долине жил охотник. Изо дня в день он охотился в лесах за дичью. И случилось однажды, что он пришел к берегу большого озера. Пока он стоял в тростнике, ожидая приближения птицы, на него упала большая тень, и он увидал в воде отражение. Он взглянул на небо, но видение исчезло. Тогда им овладело жгучее желание увидеть вновь это отражение в воде, и он стал сторожить и ждать весь день; но наступила ночь и оно не возвращалось. И он вернулся домой со своей пустой сумкой и был печален и молчалив. Товарищи его стали допытываться, какая тому причина, но он не отвечал им и сидел один, предаваясь своей скорби. Потом пришел его друг, и ему он сказал:

— Я видел сегодня то, что не видал еще никогда, — большую белую птицу, парившую на своих серебристых крыльях в бесконечной синеве. И теперь я чувствую, как в груди великое пламя пожирает меня. Это было мимолетное видение, отражение в воде, но теперь я не хочу ничего другого на свете, как обладать им.

Его друг засмеялся:

— Это был луч солнца, игравший на воде, или тень от твоей собственной головы, — сказал он, — до завтра ты забудешь о ней.

Но прошел день, другой и третий, а охотник все бродил один. Он все искал по лесам и полям, по озерам и тростникам, но не находил того, что искал. Он не стрелял больше дичи, на что была она ему?

«Что с ним?» — говорили его товарищи. «Он сошел с ума», — сказал один. «Нет, хуже того, — сказал другой, — он хочет видеть то, чего никто из нас никогда не видел: он хочет чуда». «Пойдем, оставим его», — сказали все. И он остался один.

Однажды, когда он бродил под ночною мглой, скорбя и плача, он увидал пред собой старую женщину. Она была больше и выше смертных.

— Кто ты? спросил ее охотник.

— Я — Мудрость, — ответила старая женщина, — но некоторые зовут меня Знанием. Всю свою жизнь я провела в этих долинах, но ни один смертный не видит меня раньше, чем не познает скорбь и страдание; только очи, омытые слезами, могут узреть меня, и я открываюсь только страждущим.

И охотник вскричал: О ты, жившая здесь столько времени, скажи мне, как зовут ту огромную чудную птицу, которую я видел парящей в поднебесье? Меня хотят уверить, что это было только сновидение, что я видел тень от своей собственной головы.