— Я не знаю, с чего начать.
— С начала.
— То, что король вернет мне Мэрли-Вэйл в обмен на войско для похода на Францию, ты уже слышала. Но Генриху этого недостаточно.
Тэсс нахмурилась, предчувствуя по его тону недоброе.
— Что еще?
— Я должен отдать ему лоллардов.
— Ричард, ты ведь отказался, правда? — воскликнула взволнованная Тэсс.
Не получив от него ответа, она пришла в ужас. «Хватит ли у меня сил пережить весь этот кошмар?» — в смятении думала Тэсс. Мысль о том, что Ричард хочет передать Гертруду королю, почти парализовала ее.
— Это значит, Гертруда…
— Да, ее, сэра Эндрю Уортона и сэра Гарольда Мортимера.
Тэсс вспомнила, что Гертруда предупреждала ее, что все случится именно так. «Но я слишком была ослеплена любовью, чтобы прислушаться к ней», — с горечью подумала Тэсс.
В неверном свете свечи Тэсс пристально вглядывалась в черты лица Ричарда. Его синие глаза были холодны, на загорелом лице в углах глаз светлыми полосками пролегли небольшие морщинки. Нервно схватив догорающую свечу со стола, она поднесла ее к его неподвижному лицу.
— Ты принял условия короля?
— Нет, не принял, но и не отказался. — Тэсс в ярости задула мерцающий огонь свечи, не желая более видеть его лицо. К тому же ей не хотелось, чтобы Ричард видел ее ужас. Дым от потухшей свечи щипал глаза, Тэсс морщилась, моргала.
— Ричард, ты принял не то решение.
Он сидел, скрестив ноги, так же, как и Тэсс, их голые колени соприкасались.
— Я знаю.
— Если ты как следует подумаешь, ты не сможешь этого сделать.
— Смогу. — Он посмотрел на Тэсс ледяным взглядом. Перед ней был чужой человек. Казалось странным, что они только что занимались любовью. Она схватила его за руку.
— О Ричард. Я… я так люблю тебя. Ты знаешь это?
— Да — хрипло прошептал он. — И я тебя тоже.
— Ты любишь меня, милый, любишь?
— Да.
— Если ты сделаешь это… Ты понимаешь, что будет?
— О, любовь моя, — простонал Ричард, хватаясь за голову.
— Ричард, не отворачивайся, посмотри мне в глаза, скажи, что ты не сделаешь этого.
Он злобно уставился в угол спальни.
— Да ответь же наконец! — закричала Тэсс. Он продолжал молчать, и Тэсс решила больше не унижаться. — Чего ждут от тебя рыцари? — жестко спросила она.
— Конечно, чтобы я принял условия короля. Я не могу их за это осуждать, — чуть слышно произнес Ричард. — Если король отдает мне Мэрли-Вэйл, пропадает необходимость воевать. В любом случае мне остается только подчиниться приказу. Генрих все равно бы потребовал выдать ему лоллардов, это всего лишь вопрос времени. Воины явно предпочтут воевать с Генрихом во Франции, им выгоднее грабить французские деревни, чем вести благородную борьбу здесь, в Англии.
— Значит, решение принято. Я правильно тебя поняла? — сквозь зубы процедила Тэсс.
— Все не так. Я только сказал о настроениях моих рыцарей.
В спальне становилось холодно. Дрожа то ли от холода, то ли от волнения, Тэсс закуталась в одеяло.
— Но как только лолларды окажутся в руках Генриха, их казнят.
— Я знаю.
— Точно так же, как моего отца.
— Да.
— Как же ты можешь принимать такие условия?
— Из-за Мэрли-Вэйл, — ответил Ричард. — Я всю жизнь ждал, когда смогу вернуть эту землю. И сейчас, когда мне ее подносят на блюдечке, я что, должен с презрением отказаться?
— Это блюдечко забрызгано кровью. Зачем человеку весь мир, если потеряна душа?
— Я не душу теряю, а вновь обретаю друга.
— Это Генрих-то друг? — язвительно спросила Тэсс. — Ричард, одумайся, король не может быть другом. Он будет ласковым с тобой, пока ты ему нужен. Ричард, дружба и политика — несовместимы. Вот увидишь, когда закончится война во Франции, он уже не будет с тобой так дружелюбен, и ты останешься один на один со своей совестью. Ради Бога, вспомни своего отца, как бы он поступил в такой ситуации?
— Не трогай его, Тэсс, он умер.
— Но его дух жив, потому что он жил честно, — со страстью сказала Тэсс. Она боролась за свою любовь. Неужели Ричард не понимает, чем рискует? — Милый, я понимаю, что слишком многого требую от тебя. Но я это делаю не просто так.
— Понимаю. Ты так сильно любишь Гертруду?
— Да, я люблю Гертруду, но не так сильно, как тебя! Как мне объяснить тебе, Ричард? Я верю, что в душе ты не хочешь посылать лоллардов на смерть. Тебя же самого потом замучает совесть.
— О Боже, пощади!
— Хорошо, забирай Мэрли-Вэйл, принимай условия короля. И если у тебя не хватает мужества отказаться передать лоллардов Генриху, то устрой им хотя бы побег. Потом попросишь у короля прощения, скажешь — не досмотрел.