— Чем плох мой выбор? — взревел Ричард. В бешенстве он смахнул пергамент со стола, затем принялся носиться по комнате, нервно теребя волосы. — Как ты не можешь понять, ведь у меня серьезные причины на это. Неужто у тебя не хватает ума?
— Не надо оправдываться.
— Да я и не оправдываюсь, черт тебя побери. Эти причины… Не могу же послать своих людей на бесполезную войну! Генрих мне уже вернул землю, зачем же воевать?
— Ты отлично знаешь, что все дело в лоллардах.
— Мои воины не захотят умирать за лоллардов. Даже если я не исполню волю короля, они больше не пойдут на безнадежную войну с Киркингамом. Ведь речь идет об их жизнях, а не о религиозных убеждениях. Мы говорим о жизни и смерти.
— Именно так, о жизни каждого из лоллардов и о смерти твоей совести.
— Ах, совести… — Ричард нервно расхохотался. — Да плевать я хотел на эту проклятую совесть, мне нужна моя земля!
— Ну и забирай свою несчастную землю! — закричала Тэсс в ответ. В ярости она подскочила к Ричарду и ударила его маленькими кулачками в грудь. Видя, что ему совсем не больно, она еще больше разозлилась. — Забирай свою землю и спи с ней! У тебя действительно ничего нет и не будет, кроме этой земли. Да подохни ты на ней! — Тэсс прищурила глаза, от негодования ее грудь вздымалась. — У тебя не будет ни жены, ни совести, — ничего, кроме горстки перегноя!
Тэсс повернулась и быстро пошла к двери.
— Тэсс! — закричал Ричард. — Ради Бога остановись, не делай этого! Я люблю тебя, разве это ничего не значит?
Она обернулась.
— Это конец. Все, Ричард. Я ведь тоже люблю тебя, и мне больно видеть, как ты продаешь свою душу. Я потеряла к тебе уважение. Ты не должен посылать моих друзей на смерть. И если я, ничего не делая, буду пассивно наблюдать со стороны, это будет равносильно тому, что я сама разожгу костер под лоллардами.
В эту ночь Тэсс совсем не спала, из головы не выходила сцена ссоры с Ричардом. Наутро она встала измученная и раздраженная. «Что же теперь будет со мной, правильно ли я поступаю, неужели он действительно прикует меня цепями?» — эти вопросы задавала она себе вновь и вновь. Боль от потери разрывала сердце на части, Тэсс чувствовала ее почти физически.
На следующий день она ушла на вересковую пустошь, чтобы спокойно все обдумать на лоне природы. Здесь, посреди вереска, они с Ричардом однажды дурачились, кружась в танце.
Вновь и вновь вспоминая подробности ночного спора с мужем, Тэсс вдруг вспомнила, что, уходя, она увидела в коридоре нечто странное. Тогда она была так взволнованна, что совсем не обратила на это внимания. Но сейчас Тэсс отчетливо вспомнила, что в сорока шагах от нее вдруг появился какой-то человек и, заметив ее, поспешно скрылся в одной из комнат. Человек ли это, привидение ли, но, по мнению Тэсс, он был в чалме.
Тэсс брела по вереску и думала, долго ли ехать до поместья леди Лукреции, ей было интересно, будет ли Ричард скучать по ней и раскается ли он в своих поступках. «Может, поначалу ему и будет не хватать меня, но, как и все мужчины, он быстро обо всем забудет и займется другими делами», — пришла к заключению Тэсс.
На сердце у нее лежал камень.
— О чем задумалась?
Тэсс вздрогнула и, обернувшись, в пяти шагах от себя увидела Ричарда.
— Я не слышала стука копыт.
— Я пешком. Захотелось прогуляться и подышать свежим воздухом.
— Да, сегодня превосходный день.
Действительно.
Тэсс опешила; его близость, несмотря на всю ее злость, порождала в ней желание. Она сделала шаг назад. В этот раз на его камзоле был герб Истербаев — солнце на лазурном шелке. Тэсс с сожалением подумала, что еще недавно Ричард казался ей таким же сияющим, как солнце на его гербе. Реальность же оказалась печальной.
— Когда ты собираешься уезжать? — холодно спросил Ричард с абсолютно спокойным лицом.
— Как только Роджер приедет за мной. А ты когда?
— Через пару недель. Я приведу в Саутгемптон, где собирается армия короля, по меньшей мере восемьдесят пять воинов и свыше сотни верховых стрелков.
«И за все это ты заплатишь золотом моего отца», — подумала Тэсс.
— Да, большое войско, но, полагаю, королю этого мало. И Роджер, как только отвезет меня к твоей сестре, тоже сразу присоединится к королю.
Их напряженная беседа на время стихла. Ричард задумчиво смотрел вдаль.
— Послушай, Тэсс, я тут подумал… Король Генрих проявил милосердие ко многим лоллардам, которые были схвачены во время мятежа. Все, что от них требуется, — это покаяться и впредь не впадать ни в какую ересь. Тогда король дарует им жизнь.