— Да, — ответил Лоренцо. — Эти дамские туалеты… На них уходит уйма времени.
— Ты прав, Лоренцо, — развязно сказал Фернандо. — А сколько я уже жду?
Лоренцо призадумался.
— Уже больше часа и пара бокалов виски, сеньор, — отшутился дворецкий.
— Точно! Уже вечер и, по-моему, хватит. В конце концов это мой дом, верно?
— Да, сеньор.
— Осталось три минуты, — сказал Фернандо, посмотрев на часы.
— А сколько виски? — спросил шутливо Лоренцо.
Фернандо повертел перед глазами бокал.
— Виски хватит, Лоренцо. Я чувствую, что мне придется еще раз подняться и поторопить жену. Во всяком случае я имею право подняться к своей жене, даже если она беседует с экономкой. Верно, Лоренцо?
— Да, сеньор.
— Ведь я здесь хозяин, — продолжал Фернандо, — я могу подняться и прервать их совещание, так?
— Наверное, вы правы, сеньор.
— В этом доме ты один меня понимаешь. Ты молодец, Лоренцо. Но дай мне один совет.
— Какой совет, сеньор?
— Может, мне подняться опять?
— Не стоит, сеньор Фернандо. Ваша жена скоро придет.
Фернандо встал и положил руку на плечо слуги.
— Я все-таки пойду. Если ты услышишь шум, Лоренцо, не обращай внимания. Это я буду наводить порядок в своем доме. Ты понял?
— Понял, сеньор. Но не следует этого делать.
Фернандо уже было собрался идти, но вдруг появилась Исабель. Она была в домашнем халате: распущенные волосы спадали на плечи серебристыми струйками.
— Ну, наконец-то, любовь моя! — воскликнул Фернандо. — Что случилось?
Исабель с сожалением посмотрела на мужа.
— Ничего, Фернандо. Я, как видишь, уже здесь.
— Да, я вижу, — согласился Фернандо и обратился к дворецкому. — Ты, Лоренцо, уже можешь идти!
— Виски уносить?
— Нет, Лоренцо. Мне оно еще пригодится.
Лоренцо поклонился и вышел.
Фернандо окинул жену любящим взглядом.
— Исабель, что происходит? — уже серьезно спросил он. — Ведь я твой муж и не должен спрашивать разрешение на аудиенцию у собственной жены?
Исабель пожала плечами и виновато посмотрела ему в глаза.
— Фернандо, мы взрослые люди, а ты…
— Но к чему все эти тайны, к чему твои секреты с экономкой Бернардой?
— Ты сердишься?
Фернандо сделал обиженную мину.
— Нет, любовь моя! Я согласен, мы взрослые люди, живем собственным домом и ты моя жена. Мне кажется, я вполне могу подняться к своей жене, когда захочу, а не ожидать разрешения нашей экономки. Ты, дорогая Исабель, заставила меня очень долго ждать.
— И поэтому ты напился виски? — раздраженно спросила Исабель.
— При чем тут виски? Я просто сегодня устал, а здесь еще это ожидание.
— Я не думала, что тебя это так разозлит!
— Вовсе нет, Исабель. Я не могу даже злиться на тебя, ты же знаешь. Мне просто неприятны эти секреты, эта завеса таинственности, которую возводит вокруг тебя Бернарда.
— Бернарда тут ни при чем.
— Что же тогда происходит? Колдовство, суеверие, что это, Исабель?
— Да ничего в этом таинственного нет, дорогой мой, просто я немного побеседовала с Бернардой. Она прожила больше нашего и может дать полезный совет.
— Да, я все прекрасно понимаю, — сказал Фернандо. — Но я сегодня так мечтал, что приду домой и ты встретишь меня улыбкой.
Исабель отвела взгляд, и это заметил Фернандо. Лицо его приняло еще более озабоченный вид.
— Что-то не так? Исабель, скажи мне правду! Эта твоя тревога как-то связана с нашим ребенком?
Исабель находилась в ужасном положении. Она только сейчас поняла и осознала, насколько низко пала. Как-то подсознательно она почувствовала, что не любит Фернандо и ничуть не привязана к нему. Он для нее совершенно чужой человек, он всего лишь средство для достижения ее цели. Какая это цель — Исабель в эти минуты не видела ее и не думала о ней. Ей было стыдно за себя, но между ней и Фернандо зловещей тенью стояла Бернарда.
— Это связано с нашим ребенком? — повторил Фернандо.
— А ты уверен, что хочешь об этом говорить?
— Я только этого и хочу! — удивился Фернандо. — Весь сегодняшний день у меня занят только мыслями о тебе и о нашем ребенке. Вот уже десять лет я надеюсь и жду с нетерпением последних результатов обследований, а ты, Исабель, избегаешь меня и ведешь себя, по крайней мере, странно.
— Я устала, Фернандо. Все эти десять лет и для меня были тяжким испытанием.
Лицо у Исабель приобрело страдальческое выражение.
— Тебе плохо, дорогая? — озабоченно спросил Фернандо и взял ее под руку.
— Нет, нет.
— Садись, Исабель.
Фернандо усадил ее на диван и сам присел рядом.