Ее мысли прервала вошедшая Мануэла.
— Мама, что ты делаешь? — спросила она. — Дон Рафаэль тебя ждет.
— Да. Я сейчас иду. Папа звонил.
— Ты говорила с папой?
— Да. Но он пока не знает, когда вернется.
— Какая разница, — то ли в шутку, то ли всерьез сказала Мануэла.
Мерседес удивленно посмотрела на нее.
— Как какая разница? Я беспокоюсь.
— Что может с папой случиться? — сказала Мануэла. — Ты просто ревнуешь его. Подозреваешь, что у него есть другая женщина.
— Что за глупости ты мне говоришь! — возмутилась Мерседес. — Что ты напридумывала!
— Ой, мама! — воскликнула Мануэла. — Я просто пошутила. Ведь бывает, что отцы в других семьях имеют еще одну жену и детей.
— Не говори глупостей, Мануэла. Ты перегрелась на солнце. Пойдем быстрее, а то бедный Рафаэль уже устал ждать.
Они вышли на террасу. Там их поджидали Рафаэль и Руди. Они о чем-то разговаривали и смеялись.
— О чем это вы? — спросила Мерседес, подойдя к ним.
— Руди рассказывал мне одну смешную историю, — все еще улыбаясь, ответил Рафаэль.
— Какую же?
— Я рассказал дону Рафаэлю, как однажды сдавал экзамен, — ответил весело Руди.
— Мне ты никогда такого не рассказываешь, — обиженно заметила Мануэла.
Руди пристально посмотрел на нее и отвел взгляд в сторону.
— Успокойся, Мануэла, — предупредила ее мать. — Мы не для этого здесь собрались.
— А для чего? — спросила Мануэла.
Мерседес посмотрела на дона Рафаэля, затем перевела взгляд на Руди, Мануэлу и неспешно, с расстановкой сказала:
— Я собрала вас потому, что хочу продать спои земли.
За столом воцарилось напряженное молчание. Каждый из присутствующих по-своему определял смысл сказанного. Первой заговорила Мануэла.
— Я и не знала, что папа хочет продать эти земли, — сказала она.
Мерседес взглянула на дочь. Та ждала ответа.
— Не знаю, как Коррадо, но я бы хотела продать эти земли.
— Это старые поля? — спросила Мануэла.
— Конечно. Эти поля обрабатывали еще мои родители.
— Значит, сеньора Мерседес, они ваши? — спросил дон Рафаэль и обвел всех взглядом.
— Все мое принадлежит и Коррадо, — ответила Мерседес.
Рафаэль кивнул и сказал:
— Все так, сеньора Мерседес. Разница только в том, что вы их можете продать без его согласия.
— Да, это так, — ответила Мерседес.
— Не понимаю, мама, почему ты их хочешь продать? — раздраженным тоном спросила Мануэла и искоса взглянула на дона Рафаэля. Ей не хотелось, чтобы этот вопрос решали без отца.
— Мануэла, эти земли дешевле, чем остальные, — постаралась объяснить ей Мерседес.
— Я знаю, что вскоре в районе Росалес будет построена большая кожевенная фабрика, — сказал дон Рафаэль. — Тогда цена этих земель намного возрастет. Это неизбежно.
Мануэла вопросительно взглянула на мать.
— Я не хочу, чтобы Коррадо занимался этим делом, — сказала Мерседес. — У него слабое здоровье, и он может не выдержать. Эти земли отнимут много нервов и сил.
Дон Рафаэль понял, что слово Мануэлы имеет в этом деле немалый вес.
— Мануэла, — сказал он, обращаясь к ней. — Я прекрасно понимаю желание твоей матери. Ведь если бы это была невыгодная сделка — я бы не стал советовать.
Мануэла встала.
— Я все равно против, — заявила она. — Я не хочу, чтобы эти земли продавали без ведома отца.
— Сядь, Мануэла, — приказала ей мать. — Я знаю, что, если скажу Коррадо, что все решено, — ему будет трудно возразить.
— Так, значит, все решено? — спросила Мануэла.
— Да, дочка. Я все уже решила. Вы можете с Руди идти, а я еще договорюсь с доном Рафаэлем о цене.
Мануэла обиженно надула губы, но смолчала. Она встала и быстро ушла с террасы. Следом за нею удалился и Руди.
Закончив беседу с доном Рафаэлем, Мерседес проводила его до ворот. Когда она возвращалась назад, то натолкнулась на скучающего в тени деревьев Руди.
— Случилось что-нибудь серьезное? — спросила она, присев рядом с ним.
Руди лишь мельком взглянул на нее и опять углубился в свои размышления. Его поведение обескуражило Мерседес.
— Что случилось, Руди? — еще настойчивее спросила она.
— Все в порядке, — наконец ответил он. — Рабочие готовят владения к показу, подсчитывается стоимость имущества, ничего нового.
— Тогда я не понимаю, почему Коррадо так торопился в Буэнос-Айрес?