— Да, конечно.
— Вот видишь.
Антонио наполнил бокалы.
— Хорошо, — улыбнулся он, — мы должны четко договориться о твоем последнем мальчишнике.
Фернандо неуверенно повел бровью.
— И не думай отказываться, — воспротивился приятель, — это совершенно невозможно.
— Что ж… — улыбнулся Фернандо.
— Очень скоро вам сообщат день, час и место, где вы и избранная группа ваших приверженцев будут праздновать церемонию прощания с холостяцкой жизнью.
Салинос вздохнул.
— Ты никогда не изменишься, Антонио, — бросил другу Фернандо, — ты вечный клоун.
Антонио покорно развел руками.
— Кстати, — вдруг вспомнил он, — в церемонии…
— Что?
— Ты мне ничего не сказал: ни где, ни когда будет твоя свадьба.
Фернандо нахмурился:
— Что, как всегда, я что-то не то сказал? — забеспокоился приятель.
— Нет.
— Тогда отчего такой кислый вид?
Фернандо отставил бокал с вином и взял сигарету.
— Но об этом мне надо поговорить с Исабель.
Антонио насторожился:
— Что-то не то происходит?
Салинос улыбнулся и поспешно сказал:
— Нет, надеюсь, что нет! Но я не могу это решить без нее.
Антонио понимающе посмотрел на друга и тоже потянулся за сигаретой.
— Ну, это естественно, — смягчился он и зажег огонек. Друзья затянулись сигаретами.
5
Исабель походила на разъяренную тигрицу. Растрепанные пряди волос ниспадали на раскрасневшееся от негодования лицо, казалось, даже ее безукоризненная фигурка в плотно облегающем коротком платьице пылает гневом…
Девушка решительно подошла к старому шкафу и со злостью распахнула дверцы. Бросив презрительный взгляд на свои наряды, она принялась перебирать их. Вернее сказать, стала методично и безжалостно вытряхивать все на пол.
В спальню вошла Бернарда. Она была шокирована увиденной картиной: на полу валялись платья, кофточки и прочие принадлежности дамского туалета.
— Исабель, что здесь происходит?
Девушка, не обращая внимания на Бернарду, продолжала устраивать в своей комнате погром.
— Тряпки! Все это мусор! — выкрикивала она.
— Как это…
— Мне даже нечего надеть!
Бернарда подошла к дочери.
— Исабель, что с тобой? — с испугом спросила она. — Что ты делаешь?
Дочь повернулась, пылая и задыхаясь:
— Эти тряпки годятся только для нищенки!
Она бросила на пол платье, которое держала в руках, и стала топтать его.
— Ты с ума сошла! — крикнула Бернарда. — Что ты делаешь с вещами!
Исабель подняла с пола платье и сунула его в лицо Бернарде:
— И это ты называешь вещами? — Она отшвырнула платье в сторону. — Довольно, с меня хватит!
— Ты потом пожалеешь.
— Разве это вещи? — Исабель разъяренно развела руками. — Мне нечего надеть! — Девушка бросилась на кровать. — Мне нечего надеть, — повторила она.
— Ты преувеличиваешь.
Бернарда пыталась говорить ровно и спокойно.
— Нет, не преувеличиваю, — повысила до крика голос девушка. — Что я могу надеть?
— Исабель…
— Чтобы меня там жалели?
— Но не надо так расстраиваться. — Бернарда подсела к дочери. — Мадам Герреро всегда покупала тебе все самое лучшее и красивое, — заметила она.
Исабель приподнялась.
— Что ты можешь об этом знать?
— Разве?
— Да.
— Я думаю, что не стоит обращать внимание на такие мелочи, — заметила Бернарда.
— Что ты понимаешь! — прошипела Исабель.
— Я…
— Представляешь, ты, служанка, как я появлюсь в этой одежде? — безжалостно бросила девушка. Ее почти трясло. — Меня будут жалеть!
Мать молча слушала.
— О каком уважении ко мне можно будет говорить тогда? — поясняла дочь.
— Исабель, — вздохнула Бернарда.
— Что — Исабель?
— Когда ты выйдешь замуж, твой муж купит тебе все, — успокаивала ее Бернарда.
Исабель удивленно посмотрела на утешительницу.
— Ведь не это важно!
— Разве? — Исабель усмехнулась. — Важно, в какой одежде я впервые появлюсь в его доме, — отрезала она.
Стук в дверь прервал причитания Исабель.
— Что там еще?
Дверь отворила Чела.
— Извините, спрашивают сеньориту Исабель, — испуганно проговорила служанка.
Чела была в растерянности. Такого беспорядка в комнате молодой хозяйки никогда не было.
— Кто?
— Сеньор Фернандо.
Бернарда спросила у Исабель:
— Ты спустишься или сейчас не можешь?
Дочь гордо откинула волосы и вызывающе бросила:
— Конечно, спущусь.